— В первые дни случалось, — ответил Сидней. — Да это и сейчас бывает, когда меня посылают в центр города.
— Жуткое ощущение, да?
— Ну не такое уж и жуткое. Сначала я немного пугался, но теперь просто спрашиваю у кого-нибудь дорогу. Город-то большой.
— Затеряться в огромном городе ужасно, — медленно произнес мужчина. — А мир полон огромных городов.
Голос его был глубок и торжественен. Он говорил, глядя прямо перед собой, произнося слова точно загипнотизированный.
— Сознание человека — это огромный город, в котором он вечно теряется. И проводит целую жизнь, пробираясь по нему на ощупь, пытаясь найти себя.
Юноша слушал его благоговейно, слишком пораженный, чтобы сказать что-нибудь в ответ.
— И, умирая, мы так и остаемся чужими самим себе, — продолжал мужчина. — Затерянными в огромном городе.
Мужчина встал, медленно подошел к окну и замер, вглядываясь в потерянный им день. Юноше показалось, что о его присутствии мужчина забыл, но тут он негромко сказал:
— Когда думаешь так, картина получается страшная. Голая рука нащупывает в мозгу каждого человека путь через огромный темный город. Способен ты представить себе мир, заполненный голыми шарящими руками?
Он отвернулся от окна, взглянул на юношу. Теперь ладонь мужчины лежала на лбу, пальцы медленно поглаживали висок.
— Я ощущаю эту руку в моей голове. Меня часто мучает головная боль. Я чувствую, как ее пальцы копаются в моем мозгу. — На юношу он смотрел удивленно, как будто только что увидел его. — Ты понимаешь, о чем я?
— Думаю, что понимаю, — ответил юноша.
— Нет, не понимаешь. Ты слишком молод. И это хорошо. — Он вышел в коридор. — Черт побери, Скелли! Поторопись. Мальчик не может ждать весь день.
Мужчина вернулся в гостиную, сел в кресло перед софой. Плеснул в стакан немного виски, подержал его между коленями, глядя в пол. И через несколько секунд появилась женщина. Увидев ее, юноша от удивления вытянулся в струнку. Женщина переоделась в голубой халат, на ногах ее были теперь домашние шлепанцы, и пока она пересекала гостиную и опускалась на софу, он различал под тонкой тканью халата плавные, округлые очертания ее тела.
— Ну? — спросила она, глядя на мужчину.
— Скажи ему, — ответил тот. — Это же твоя идея.
— Я думала, скажешь ты.
— Ты этого хочешь?
Женщина кивнула. Мужчина поднял стакан к губам, осушил его. Юноша смотрел, как лицо его кривится от отвращения, и ждал продолжения, ощущая себя центром странной, быстро меняющейся головоломки. Мужчина поставил стакан на стол, повернулся к женщине.
