Первозданный покой этой мертвой земли нарушали разве что стаи причудливых существ. Нигде, ни в каких других уголках мира не водящиеся, они походили кто на огромных жуков, кто на червей — причем, опять-таки, немаленьких.
И днем и ночью эти твари рыскали по округе либо вгрызались глубоко в землю в поисках хоть какого-то пропитания. Большая часть так и погибала, от голода. А немногим счастливчикам удавалось отрыть в давно мертвой почве… например, каким-то чудом сохранившийся корень. И уж совсем редко странным существам хватало сил, терпения и удачи добраться до границ своих владений. В те места, где еще произрастала в изобилии зеленая трава, а солнце закрывали раскидистые деревья с сочными листьями.
Туда, где полным-полно еды!
Когда-нибудь и эта, обильная зеленью, земля обречена была превратиться в выжженную равнину, мертвую и бесплодную. Но особям Роя, не ведающим ничего, кроме сиюминутных потребностей, не было до этого никакого дела. Собственно, и потребность-то у Роя была единственная. Пожрать сейчас, дабы вскорости не умереть с голоду. Сделавшись оттого пищей для других особей.
Отродья Роя всполошились, когда на них пали тени от пролетавшего грифоньего клина. Нет, существа эти были слишком просты, чтоб испытывать страх и другие подобные чувства. Грифонов они восприняли, как могли. То есть, огромными кусками живого мяса. Едой. Вот только еда эта пролетала слишком высоко, чтобы особи Роя могли ее достать.
А грифоны летели дальше. В сторону огромного скопления, чуть ли не горы бесформенной колыхающейся плоти. Исполинского фурункула на теле земли. Гора плоти, именуемая «маткой», также учуяла еду, оказавшуюся к ней так близко. В теле «матки» развезлось огромное отверстие — пасть неправильной формы. А отростки плоти, эти, дрожащие как студень, щупальца, устремились навстречу грифонам. Но те, всем клином сразу, прибавили высоту. Так что отростки-щупальца опали и втянулись обратно.
Жить, а вернее, существовать «матке» оставалось считанные мгновения. Ровно до тех пор, пока один из наездников на грифонах не скинул вниз пару мешочков, привязанных к седлу. При падении один из мешочков прорвался, но содержимое его — серый, похожий на прах, порошок — все равно достигло цели.
Упал порошок удачно: прямиком в пасть «матки», формой похожую на рваную рану. Гора плоти заколыхалась в агонии, во все стороны выбрасывая щупальца — уже вслепую, бесцельно. А затем замерла и опала, вся пожухла. Сделавшись похожей на опорожненный бурдюк.
