Расстреляв обойму, Эндоу в унынии осмотрел отверстия в мишени, изображавшей силуэт мужчины, и повертел занывшим от отдачи запястьем.
— Мистер Эндоу, у вас при стрельбе стойка не правильная. Поэтому и мажете.
Эндоу крутанулся как ужаленный и увидел подошедшего к нему смотрителя тира, добродушного мужчину средних лет.
— Хотите покажу, в чем ваши ошибки?
Еще не придя в себя от испуга, Эндоу едва сумел изобразить некое подобие улыбки.
— Да… Хочу… Спасибо.
Смотритель покрутил ручку, приводящую в движение механизм установки мишеней, и подтянул к себе держатель. Закрепил в нем новую мишень и отодвинул ее вплотную к пулеуловителю. Взял у Эндоу пистолет.
— Значит, стоять надо так, видите?
Смотритель встал боком к мишени, расставил ноги и поднял пистолет параллельно земле — металлическое продолжение прямой линии, образованной сжавшей его ладонью и вытянутой рукой. Посмотрел вдоль ствола.
— Плавно нажимаете на спусковой крючок. Не дергайте его — иначе рука прыгнет до выстрела.
Пистолет коротко рявкнул. Рука смотрителя дернулась прямо вверх — не более чем на шесть дюймов. Он сразу же вернул пистолет в прежнее положение и выстрелил еще раз.
Взгляд Эндоу метнулся к мишени. В центре нарисованного на бумажном силуэте сердца появились две дырки.
Смотритель вернул пистолет Эндоу.
— И не закрывайте глаза, когда нажимаете на спусковой крючок. Многие делают это машинально.
И всегда нажимайте на спусковой крючок медленно и очень плавно.
Эндоу изо всех сил старался следовать полученным инструкциям. Принял показанную стойку, приказал себе держать глаза открытыми. Плавно нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел, в мишени образовалось отверстие — не в самом сердце, но рядом с ним, не дальше двух дюймов.
— Вот видите, уже гораздо лучше, мистер Эндоу, — одобрил смотритель. — Продолжайте в том же духе.
Эндоу выстрелил еще раз. И попал в край сердца. В третий раз он мысленно представил себе сенатора Сент-Клауда на месте мишени.
И выстрелил.
Третье отверстие появилось в сердце вплотную с двумя первыми, оставленными смотрителем.
Одри Фейн в девятнадцать лет уже раз выходила замуж против воли отца. За человека, который ему был не по душе. Замужество ее длилось двенадцать месяцев, что, как впоследствии решила Одри, было на одиннадцать месяцев и двадцать девять дней дольше, чем следовало бы.
В первую брачную ночь она обнаружила, что ее муженек гомосексуалист. Женился он на ней исключительно потому, что Рексфорд Фейн был состоятельным человеком — еще богаче, чем он сам, а сам он был далеко не бедным. А также для того, чтобы использовать Одри как прикрытие. Беря в жены привлекательную девушку, он стремился даже не столько заполучить деньги ее папаши, сколько скрыть свои сексуальные наклонности.
