Брет наблюдал за сменой выражений на лице Лины. И совершенно неожиданно для себя осознал, что влюблен в эту девушку. Мысль эта его глубоко взволновала и ужаснула одновременно. После стольких легкомысленных увлечений и двух плачевно оборвавшихся романов он наконец-то встретил женщину, которую так долго искал. Странно, но ему бы хотелось, чтобы любимая женщина была чужда спорту до такой степени, что не могла бы отличить пас рукой от удара ногой с рук Тот факт, что Лина тонко разбиралась в футболе, его просто пугал. А что, если она докопается, что Брета приводит в ужас эта игра с ее физическими столкновениями и травмами?
А не слишком ли он торопится? Вдруг она не ответит на его чувство?
Брет громко рассмеялся. Музыка в этот момент стихла, и Лина бросила на него удивленный взгляд.
— Хочешь, расскажу что-то забавное? С самого детства хотел стать не футболистом, а музыкантом.
Она ласково улыбнулась в ответ.
— Так почему же тогда все-таки выбрал футбол, Брет?
— Причин несколько. Поступи я иначе, отец меня бы убил Нет, мне удалось уговорить его на несколько уроков игры на пианино. Это был какой-то ужас, Лина! Просто кошмар Мне, видно, медведь на ухо наступил. Не мог запомнить ни одной ноты Она потянулась через стол и погладила его руку.
От ее прикосновения по всему его телу словно пробежал разряд электрического тока. Лина с участием произнесла:
— А ты посмотри на это по-другому, Брет Мир, может быть, лишился еще одного заурядного музыканта, но обрел великого футболиста.
— Повезло этому миру! — с целью откликнулся Брет.
— Перестань, Брет, — с упреком сказала Лина. — В наше время, конечно, модно выражать недовольство тем, как зарабатываешь себе на жизнь, но ты, по-моему, перегибаешь палку.
— Ты права, — покорно согласился Брет и посмотрел ей прямо в глаза. — А тебе нравится твоя работа?
— Я ее обожаю. У нее есть, конечно, свои неприятные стороны, но в общем я ее просто обожаю.
— И никогда ни на что не променяешь? Не бросишь ради того, чтобы… выйти, например, замуж?
В середине его тирады ансамбль заиграл «След ондатры». Внимание Лины переключилось на сцену, но через мгновение она обернулась к Брету и переспросила:
— Что ты сказал, Брет?
Он молча помахал рукой, жестом дав понять, что его вопрос не заслуживает такого внимания, и они дослушали мелодию, не проронив больше ни слова.
В перерыве Пит Делакруа спустился со сцены и направился прямо к их столику. Он утирал лицо пунцовым платком, пот тек с него ручьями, розовая рубашка была вся в мокрых пятнах. Зацепив стул носком ботинка, Пит придвинул его спинкой к столу и уселся верхом. Обмахиваясь платком, Пит усмехнулся.
