В городке стоял лишь небольшой отряд. Беляки налетели неожиданно, в знойный полдень, когда красноармейцы купались в реке и чистили лошадей. Кого из красных шашками порубали, кого из винтовок уложили.
Но тогда Костик ничего этого не знал. Только услышал пальбу и от страха в комок сжался. Мико тоже проснулся, уши насторожил, повел носом, учуяв. подозрительный запах пороха. Вдали протарахтела пулеметная очередь. Мико недоуменно глянул на Костика: то ли белого офицера изображать, то ли на самом деле прятаться от греха подальше?
Стреляли уже совсем близко. Костик лежал под телегой ни жив ни мертв. И вдруг услышал прерывистый шепот за спиной:
— Малец, а малец! Спрячь-ка меня куда-нибудь, беляки проклятые сюда скачут.
Он оглянулся — привалившись боком к колесу фургона, сидел красноармеец. Молодой, веснушчатый, глаза карие, отчаянные, рукой простреленную руку поддерживает, из-под буденовки — кровь струйкой. И так понравились Костику эти бесстрашные глаза, этот мальчишечий нос в веснушках — разом страх пропал.
— Полезай, дяденька, в фургон!
Пальба все сильнее, пули рядом цокают, а фургон высокий, а красноармеец тяжелый. Кое-как подсадил его Костик, уложил в уголок, сеном прикрыл, сверху скрипочку положил для виду. И только проделал все это, несколько всадников подскакали. Усатые, в папахах, штанины с лампасами, шашки на боку. Сунулись к соседним крестьянским телегам, давай рыться среди мешков.
— Где тут красный? В шлеме со звездой? Убежать не мог, здесь прячется. А ну давай его сюда, православные, не то мигом, к стенке!
Крестьяне глазами захлопали, никакого красного видеть не видели, но «к стенке» — слово страшное, «к стенке» — значит расстрел. Тоже принялись поклажу ворошить, будто ищут. Шарят белые по телегам, мешки сбрасывают, шашками в сено тычут, а телег-то всего с десяток, вот-вот до фургона доберутся.
Настоящий страх охватил Костика: что ежели вот так же сунут шашкой в сено, возле скрипочки? Что делать? Как красноармейца спасти? На мгновение он почувствовал себя таким же красноармейцем в буденовке со звездой, бесстрашным, решительным, находчивым. Тут его и осенило.
Костик нырнул под фургон, отстегнул цепь, шепнул:
— Выручай, Мико!
И Мико, ленивый Мико, который всегда упирался, когда его выводил старик, на этот раз, словно почуяв, что он — последняя надежда Костика, в момент выскочил из клетки. И вовремя. Двое белых подошли, один важный, усы как у моржа, видно, командир ихний, другой вроде ординарца, с шашкой наготове. Тут Костик поднял над головой леденец и осторожненько подтолкнул Мико.
