— Теперь нам осталось выбрать совет музея, — сказала Фаина Дмитриевна.
Санька насторожился, как до отказа натянутый лук, — настала его минута. Сейчас он должен осуществить свою задумку — выдвинуть Цырена. Это восстановит справедливость. И это его долг, потому что, как бы там ни было, он обидел друга. Лишь бы не упустить мгновения, первым вскочить и выкрикнуть: «Булунов!» Но Фаина Дмитриевна поспешила.
— Начнем с председателя. Какие будут кандидатуры? — И сразу, без малейшей паузы, не дав Саньке вклиниться: — Я бы предложила Медведева.
И все в один голос закричали:
— Медведева, Медведева! Точно, Медведева! Больше некого!
Такого поворота он не ожидал. Он даже представить не мог, что кому-то взбредет в голову выдвинуть его. Огорошенный и сбитый с толку, Санька порывался встать, отказаться. Выкрикивал, что не он один открыл пещеру, что это не его заслуга, что он и двух слов связать не умеет, что в жизни его ни разу никуда не избирали, что Цырен Булунов из всего умеет сделать тайну, — а сзади кто-то дергал за пиджак, усаживал, не давал говорить. Перед ним мелькнули хитрющие глаза Валюхи, и Санька догадался: ее рук дело! Из всей этой неразберихи до сознания дошла только фраза Фаины Дмитриевны: «Что ты, Саша, так хорошо выступил сегодня», да Павла Егоровича: «Надо же с чего-то начинать, Медведев!» Словом, Саньку все-таки избрали. И тут же, он даже опомниться не успел, выбрали еще четверых в совет музея: Рудика, Валюху, Снегиря и Маринку Большешапову из восьмого. Про Цырена никто и не вспомнил. Это окончательно расстроило Саньку.
После ужина он отыскал Цырена в библиотеке, бросился к нему, чтобы объяснить что-то, сказать какие-то добрые слова.
— Добился своего? — сквозь зубы процедил Цырен. — Возвысился? — И с гордо поднятой головой прошел мимо.
ХРОМКА
Всю неделю Санька переживал, считая себя виновником ссоры с Цыреном, и до того напереживался, что заболел. Кое-как дотянул до субботы, а в субботу с утра пошел к директору и отпросился домой. Павел Егорович всегда отпускал, иной раз даже не интересовался причиной, говорил только: «Смотри сам, если уж очень нужно…» Потому, наверное, никто и не отпрашивался по пустякам. Но теперь Санька чувствовал, что поездка домой необходима.
Хотя уже выпал снег, ударил морозец и берега Байкала схватились заберегами — хрупким прибрежным ледком, — катер ходил по летнему расписанию, К обеду Санька был в Сохое. Первым его встретил Гринька, солидно, по-взрослому протянул руку:
