— Точно. Но ни один из них не заслужил того, чтобы его водили за нос.
— Играть по моей системе ничем не хуже, чем по любой другой или вообще как угодно. Если уж человеку так приспичило играть. А если он проиграет, то может во всем обвинить систему, а не свое собственное неумение или невезение. За это стоит заплатить.
— И какой же из них вы тут промышляете?
— Я продаю систему Алемберта. Вам она знакома?
— Да, конечно. Полагаю, такая же надежная, как и все остальные. Один из вариантов метода удвоения ставок.
— Гораздо более надежная. Если игрок от души поверит в нее и будет делать ставки по намеченному плану, он выиграет. Возможно, не очень много, но, во всяком случае, больше, чем проиграет. Так что в ней плохого, Брент? У азартных людей есть слабость — страсть к игре. А моя система помогает им не пропасть.
Мэйджорс внутренне содрогнулся, услышав просительные нотки в голосе Страдвика. Он наклонился вперед и заговорил тоном, не допускающим обсуждений и объяснений:
— Ладно, полковник Поступим таким образом.
Пока все будет нормально, пока наши клиенты будут довольны, я вас не стану трогать. Но если хотя бы один человек пожалуется — всего один, слышите? — вам плохо придется. Я лично прослежу, чтобы вас ни в одном казино и на порог не пускали. Все понятно?
У полковника словно камень с души свалился.
— Конечно, Брент, все предельно ясно, — улыбнулся он с явным облегчением.
Они опять пожали друг другу руки, и Страдвик с достоинством удалился.
Мэйджорс затушил сигару.
До чего может опуститься человек! Какая деградация! Какое унижение! Ведь когда-то полковник был весьма ловким и удачливым мошенником! А теперь вынужден продавать системы, чтобы заработать несколько жалких центов!
Мэйджорс проработал в лос-анджелесском отряде по борьбе с мошенничеством недолго, но успел узнать достаточно много о тех выдающихся личностях, которыми славится новейшая криминальная история.
Самые именитые вызывали у него тайное восхищение. Он считал это проявлением романтических черт своей натуры. Эти люди казались ему чрезвычайно привлекательными, умными, независимыми, осколками старых времен, не признающими законов. Их жизнь зависит только от смелости, дерзости, изобретательности и мастерства. А жертвы… ну, за исключением пожилых людей и пенсионеров, жертвы заслуживали и даже напрашивались, чтобы их обдурили, надули, облапошили. Их одолевала жадность.
Не будь ее, ни один мошенник, даже самый ловкий и умный, ничего не смог бы сделать.
