— Какой-то вирус? — спросил Уитворт.
— Никак нет, сэр. — Врач бережно поднял правую руку Квентина. — Причина в этом. Гангрена.
— О боже. Что же делать?
— В госпиталь. Незамедлительно.
— Я его отвезу, сэр, — тут же вызвалась Хлоя.
Врач шагнул назад.
— Его нужно в Ист-Гринстед. К Макиндо. Там его история болезни, и вообще Макиндо — последняя надежда. Я поставлю ему капельницу и отправлю с ним санитара.
— Поторопитесь. Я позвоню в Ист-Гринстед. — Уитворт посмотрел на Квентина. — Бедняга. А я-то хотел как лучше, хотел ему помочь пережить то, что он больше не будет летать. Чтобы у него было дело, чтобы он чувствовал себя полезным. А его давно нужно было отправить к Макиндо. Я только все испортил.
— Никак нет, сэр, — ответила Хлоя. — Вы ему очень помогли, я это видела. А это — право же, не ваша вина.
Воскресенье, 16 мая, было заполнено лихорадочной деятельностью. Подготовить эскадрилью «Ланкастеров» к боевому вылету — непростая задача, она требует скоординированных действий сотен людей: заправщиков, оружейников, сигнальщиков, радиотехников, механиков, укладчиков парашютов, планировщиков, поваров, водителей, не говоря уж о ста сорока членах экипажей двадцати самолетов. Подготовка в этот день 617-й эскадрильи требовала в разы больших усилий — нужно было проверить новое радиооборудование, подготовить штурманские карты, коды, сигналы, а главное — само оружие.
Часы летели. Вскоре все перестали притворяться, что речь идет об очередном учебном вылете. Летному составу подали обед — традиционный пир из бекона, двух яиц, чая и поджаренного хлеба без ограничений: такой неизменно готовили перед боевой операцией. Разговоры были скупыми, напряжение ощутимым, официанты обменивались взглядами — все знали, что в эту ночь парням предстоит настоящий бой. Потом были новые инструктажи — что тоже говорило о многом. Прогноз погоды, планерка для штурманов, для бомбардиров, а к вечеру — еще один полный инструктаж для всех экипажей. Наконец, всего за несколько часов до взлета, все они узнали, куда и зачем летят. Как и раньше, Гибсон прошелся по всем деталям операции, Барнс Уоллис объяснил научную часть, Кохрейн произнес пламенную речь о героизме.
И вдруг, когда солнце начало клониться к закату, над Скэмптоном повисла тишина. Работа завершена, двадцать «ланкастеров» стоят на стоянке — заправленные, с боекомплектом, готовые к вылету. Члены экипажей надели летную форму, забрали ремни, парашюты, спасательные жилеты, и все вышли в летние сумерки ждать — курили, переговаривались или просто смотрели на широкие просторы Ланкашира в задумчивом молчании.
