То была третья встреча Тесс и Питера после его перевода в Скэмптон. Две первые — дневные свидания на парковой скамейке, во время которых эмоции перехлестывали через край, — лишь подтвердили неизменность их взаимных чувств, которые оказались даже глубже, чем оба полагали. К этой третьей встрече, назначенной возле церкви в деревне Скэмптон, оба собрались, взяли себя в руки. До определенной степени. Питер подъехал, Тесс вышла из тени и залезла в машину.
— Сколько у тебя времени? — спросил он.
— К десяти я должна быть дома. Поехали отсюда.
Они выбрались из Скэмптона и ехали по затемненным улицам, пока Линкольн не остался позади.
— Что ты сказала Брендану? — спросил Питер.
— Что иду с Филлис в кино. Не знаю, поверил ли он, он стал очень подозрительным, по любому поводу.
— Мне это не нравится. Ты очень рискуешь.
Она вымученно улыбнулась.
— Оно того стоит.
Через пять миль они свернули с шоссе и добрались по проселкам до деревушки, где имелся тихий с виду паб. Они устроились за столиком в углу, потягивая водянистое пиво.
— Ты устало выглядишь, Питер. У тебя все в порядке?
— Да вроде как. Работы много, куча проблем, командир вечно недоволен и кого-нибудь распекает. — Он отхлебнул пива. — Да, чуть не забыл. Кредо дал мне вот это.
Он протянул ей конверт. Она вскрыла его, вынула несколько листков бумаги, пробежала глазами.
— Список адресов. Региональные отделения Агентства по усыновлению. Он пишет, мне нужно послать туда данные о ребенке — дата и место рождения, родители и все такое. Может, они смогут ее найти… если, конечно, ее удочерили. — Тесс осеклась. — Что бы это значило?
— Понятия не имею. Наверное, что ее могли и не удочерить. А что, если она до сих пор в приюте?
Они посмотрели друг на друга.
— Дожидается удочерения!
— Это ведь возможно?
— Да! Питер, а если мы ее найдем?
— Да… — Он заколебался.
— Питер? Что с тобой?
— Ничего. — Он уставился в стакан. — Ничего. Просто думаю. О дочке. И о Брендане. Что он сделает, если все узнает.
— Да. — Тесс вздохнула. — Трудно сказать. Он совершенно непредсказуем. Сейчас смеется и шутит, а через минуту делается злым и угрюмым. И работает чуть не круглые сутки.
— У него много дел, как и у всех. А с тобой он нормально обращается?
— Часто злится, но в основном на себя. Тогда начинает бить посуду и все, что под руку попадет. Меня это пугает.
— Как ты думаешь, он нас подозревает?
— Не знаю. Вчера вечером пришел очень злой, кричал, как все было хорошо до какой-то там посадки в Фелтвеле.
