Дорогой Питер!
В обозримом будущем я собираюсь учиться вдали от дома, и будет лучше, если мы никогда больше не увидимся; прошу не предпринимать никаких попыток со мной связаться. Желаю тебе всяческих успехов.
Т. Дерби
Это был ее почерк, но не ее слова — Питер почувствовал это сразу. Почему, подумал он, такое суровое наказание? Неужели их провинность уж так велика? Он стал хуже учиться, избегал друзей, отношения с родителями, которые после увольнения миссис Лайтфут вообще перестали упоминать имя Дерби, стали напряженными. Лишь одно поддерживало его: что Тесс его по-прежнему любит и когда-нибудь найдет способ вернуться. Но она не приехала на Рождество и никак не дала о себе знать — пришлось ему смириться с мыслью, что она его отвергла.
Сначала он чувствовал себя узником, потом — отверженным. Прошло два года, от нее — ни слова. В 1938 году ему исполнилось восемнадцать, он бросил школу и взялся за первую же подвернувшуюся работу — клерком в страховой компании. Работу он ненавидел, но трудился не поднимая головы, а еще читал все газеты, перекладывая свой гнев на надвигающийся катаклизм. Всего через сутки после того, как Чемберлен выступил с обращением о начале войны, Питер сложил вещи, отправился на ближайший вербовочный пункт и вступил в ряды Королевских ВВС.
И там стал воином, настоящим мужчиной — самостоятельным, надежным; три года он летал и сражался, пока не посадил «Бейкер» в океан, поставив тем самым точку в почтенном списке из пятидесяти восьми вылетов на вражескую территорию. Но тем самым с ним было покончено — больше он никому не был нужен, фактически снова отвергнут, обречен на бездействие.
Через два дня после своего спасения Питер и его экипаж вернулись в Сирстон — прощаться. Громкие пирушки по этому поводу были уже позади, расставание прошло как-то приглушенно. Бокал хереса с майором Уокером, пара хлопков по спине в столовой — на том и кончилось. Каждый получил двухнедельный отпуск. Питер с Дядькой Макдауэлом решили прямиком направиться на базу ВВС в Скэмптон в Линкольншире.
Дядька прекрасно знал, зачем они едут: поблагодарить тех двоих, кому они, собственно, были обязаны жизнью, — офицера разведслужбы капитана авиации Кредо и голубятника Мюррея. Ведь на самом деле, напомнил им за хересом майор Уокер, если бы эти двое не оказались такими сообразительными, шансы на спасение экипажа «Бейкера» практически равнялись нулю. Дядька охотно согласился — впрочем, была у него и своя причина ехать в Линкольншир. Ему нечем было больше заняться. Он был бездетным вдовцом — жена погибла год назад во время воздушного налета, после чего он сразу напросился на второй оперативный цикл.
