Как я уже сказал, мы об этом узнали только через много месяцев. Нам было известно только одно — он пропал без вести, возможно, погиб. Это осложняло положение Тесс, которое делалось все более невыносимым. Питер был не только ее другом и союзником, он был главным свидетелем в разыгравшейся драме, без него ей почти нечего было сказать в свою защиту.
Ситуация выглядела безнадежной, но потом, в самый отчаянный момент, судьба взяла дело в свои руки и подкинула нам небольшой, но ценный подарок. Он принял форму письма от миссис Барклай из Стаффордширского совета — я связывался с ней, когда разыскивал дочку Тесс. Миссис Барклай написала, что к ней приходила приемная мать девочки, Джун Гроувз. Как-то раз, в парке, Джун встретила очень расстроенную молодую женщину и нечто — интуиция или сострадание — сказало ей, что женщина пришла туда специально, повидать ее и ее дочь Пегги. Нечто подсказывало ей, что эта женщина и есть настоящая мать Пегги.
Короче говоря, Джун Гроувз заявила, что не возражает, если Тесс приедет еще и они познакомятся поближе. То был благороднейший порыв и именно та поддержка, в которой Тесс так нуждалась. Я приехал в Линкольн с этими новостями и по благодарным слезам Тесс понял, что в ней возрождается воля к жизни.
А в семействе Кредо тоже произошло немало событий. Начнем с самого важного — в июле мы с Хлоей поженились, свадьба была в субботу и вышла совершенно роскошной, несмотря на скудное угощение — продукты выдавали по карточкам. Друзья и родные явились в полном составе, а кроме того — Чарльз Уитворт и несколько моих товарищей по 617-й эскадрилье, в том числе Лес Найт и Джеф Райс.
Хлоя была прекрасна и ослепительна в великолепном атласном платье, взятом на время у двоюродной сестры. Я стоял с ней рядом у алтаря, и в жилы как бы вливалась новая жизнь — я никогда еще не был так счастлив. Спасибо тебе, повторял я ей после, спасибо за все. Родом она была из Саффолка, так что медовый месяц мы провели там, в снятом домике, и целую идиллическую неделю сидели в шезлонгах у моря и осматривали окрестности.
После медового месяца меня должны были снова положить в Ист-Гринстед, на пластическую операцию. Однако не зависящие от меня обстоятельства заставили ее отложить. Был назначен день суда над Тесс Мюррей, пришлось бросить все силы на это. Почти все дни я проводил у ее адвоката в Лондоне, мы вместе готовили материалы для защиты.
Важнейшим для нас фактом было то, что Мюррей применял к жене физическое насилие — мы это знали, но не могли доказать. Были лишь доказательства, что он пил, часто лез в драку и совершал мелкие правонарушения, например торговал контрабандой. Все это — не оправдания для убийцы, но лучше, чем ничего. Однако самым важным аргументом могло стать составленное мною досье. То, которое лежало в архивах в штабе разведуправления ВВС.
