Это был славянин Всеслав — любимец Аскольда и Дира, а вместе с тем и Рюрика, ушедший с ярлами на Днепр, чтобы быть поближе к Византии, где томился в плену его сын Изок.
Он, надеясь на освобождение сына, был страстным сторонником похода на Царьград и более чем другие негодовал на бездействие князей.
Князья заняли после обычного поясного поклона всем присутствующим главное «высокое» место за столом. Рядом с ними с одной стороны сели Всеслав, Любомир, Премысл, старейшины киевские, с другой — Руар, Ингелот, Ингвар, Стемид, — начальники варягов.
Аскольд, как старший, предложил присутствующим начать пир.
«Заходили чарочки по столикам». Сначала все молчали, принявшись за яства и запивая их крепким медом. Руар, Ингелот, Ингвар и Стемид, отставив блюда, переглядывались между собой. Потом все трое взглянули на своих князей.
А Аскольд и Дир сидели хмурые. Печать грусти явно лежала на их лицах. Видно, не заглушал их тоски шум пиршества.
— Конунги, скучно вам! — вдруг громко воскликнул Руар. — А вместе с вами скучно и нам. Далеко мы от нашей родины, так хотя бы в память ее не будем изменять ее обычаям.
— Разве вы не довольны пиром? — спросил Аскольд.
— Нет, на столах всего в изобилии, а разве забыл ты, что для норманна пир не в пир, если он не слышит вдохновенной песни скальда про дела и битвы былые?
— Да, пусть-ка споет Зигфрид, прошу тебя, Аскольд, — сказал Дир. — В самом деле, скучаем мы, а это немного напомнит нам покинутую нами далекую родину.
Аскольд, соглашаясь, кивнул головой.
— Зигфрид, Зигфрид! Спой нам, вдохновленный Ассами скальд! — закричали со всех сторон.
Аскольд в последнее время не очень охотно слушал скальда Зигфрида, отдавая предпочтение славянскому певцу.
По знаку обрадованного Дира в гридницу к пирующим введен был седой Зигфрид, скандинавский скальд, любимец светлого Бальдера.
Зигфрид вошел, высоко подняв голову. Его выцветшие от лет глаза на этот раз светились огоньком вдохновения. Таким Зигфрида давно уже не видели. Все при его появлении мгновенно затихли.
— Привет вам, витязи, привет вам, мужи Днепра и Скандинавии! — произнес Зигфрид, останавливаясь напротив князей. — Чего желаете вы от старого певца?
— Спой нам, Зигфрид, — сказал ему Дир.
Скальд тихо засмеялся.
— Спеть вы просите, а о чем? — заговорил он, повышая с каждым словом голос. — Где я почерпну вдохновение для моей песни? Разве слышу я шум битв, звон мечей? Разве вижу я теперь героев, жаждущих пройти через все пять сотен и сорок дверей Асгарда в светлую Валгаллу? Нет. Вместо героев — трусливые бабы, да и то не норманнские, а такие, каких наши воины видели разве только в одной Исландии…
