Убийца из города абрикосов. Незнакомая Турция – о чем молчат путеводители | страница 40

Мустафа счастлив. Он с удовлетворением кивает головой и говорит, что в таком случае мы обязаны выпить за польско-турецкую дружбу.

Позже он просит меня рассказать о моем путешествии. Что тут расскажешь? Я окончил университет, собрал рюкзак и вместе с однокурсницей N отправился в путь, автостопом из Варшавы в Иерусалим. Мы проехали через всю Турцию, Сирию и Иорданию. Затем пол-Израиля. Ругаемся с ней почти что беспрерывно и давно бы уже распрощались, но мы заехали очень далеко, а денег на обратную дорогу у нас нет. Потому мы путешествуем в симбиозе: благодаря N поймать машину легче, а благодаря мне — безопаснее.

Мустафа интересуется, можем ли мы купить билет на поезд или самолет. Объясняю, что с этим тоже проблема, но прежде всего дело в жажде приключений, адреналине и людях, которых мы встречаем каждый день. Вот взять хотя бы его самого. Он ехал на своем грузовике, остановился, подобрал нас и привез аж сюда. И теперь мы сидим, пьем пиво, нам хорошо. Где бы еще я встретил водителя грузовика? Причем от таких, как он, я узнаю о Турции гораздо больше, чем за два семестра в стамбульском университете Мармара.

Мустафа с пониманием кивает головой.

— Вот тут ты прав. У водителя всегда узнаешь что-нибудь интересное. У кого еще столько времени на размышления, как у профессионального шофера. И знаешь, что я надумал?

Откуда мне знать?

— Что все нас ненавидят и все про нас врут. И Восток, и Запад. А знаешь, почему?

Не знаю.

— Потому что мы лучше всех. Луч-ше-всех! — говорит Мустафа и снова предлагает тост за польско-турецкую дружбу. — Вы тоже ничего, — с одобрением кивает он. — Немцы нормальные. Англичане. Но мы луч-ше-всех. Вот поэтому эти аятоллы нас ненавидят, — и Мустафа машет рукой куда-то в сторону границы с Ираном. — Они нас боятся. Завидуют. И эти лжецы тоже. — Мустафа грозит кулаком в сторону Армении. — Только азербайджанцы говорят, что нас любят. Но они тоже нас ненавидят. Потому что азербайджанец — это такой полутурок. Плохая версия.

Я пытаюсь утихомирить Мустафу. Но с подобным успехом можно пытаться остановить коня на полном скаку.

— Арабы? — Мустафа пренебрежительно фыркает. — С тех пор как мы перестали ими править, они все время дерутся между собой. Если бы не нефть, они бы все еще на верблюдах ездили. Американцы? Когда мы были мировой державой, дела у нас шли гораздо лучше. Курды? Да они трясутся при одном только виде турка. И вообще, нет никаких курдов! Нет такого народа!