Меж двумя смежными боксами у Гусейна тот самый офис с окнами в потолке, кондиционером и евроремонтом. Восточный человек лукаво называет его каморкой. Каморка не такая секретная, как подземный гараж. В ней Гусейн принимает важных клиентов и даже участкового.
Когда ни зайди, у Гусейна шашлыки из осетрины. Скворчащие, с корочкой, а откусишь — сочнейшие и нежнейшие. Сергей Петрович однажды подглядел: Гусейновы мальчики достают их из морозильника и разогревают в микроволновке. Вот и весь фокус, а Гусейн темнил несколько лет: «О чем говорим, Сирожа! Ждали гостя, сделали шашлык. Завтра придешь — завтра будет шашлык. Ночью придешь — ночью будет шашлык. Всегда тебя ждем, да?»
Еще у Гусейна неиссякающий бочонок настоящего коньяка, на наш вкус резковатого, но говорить об этом не стоит — обидится. Сергей Петрович однажды в благодушном настроении сболтнул, как его угощали в Ереване: армянский коньяк такой, армянский коньяк сякой, и в центре стола — одна бутылка азербайджанского. Хозяин торжественно ее откупоривает. Оскорбленные такой непатриотичностью гости замирают, старики начинают привставать из-за стола. А хозяин ополаскивает из бутылки руки и передает ее дальше. Так вот, услышав эту историю, Гусейн куксился два месяца и отмяк только после того, как Сергей Петрович вскрыл ему одну хитрую противоугонную системку.
Впрочем, нехитрых системок сейчас не бывает, и Сергей Петрович нужен Гусейну. Восточный человек может кукситься, но шашлычок подать прикажет и коньяку нальет собственноручно. И отслюнит, что положено, — это само собой. Раньше давал долю с каждой проданной машины, но Сергей Петрович предпочел твердый оклад. Так лучше: все знают, что доцент Парамонов подрабатывает на частном предприятии, поскольку одним преподаванием семью не прокормишь. Домой он приносит около полутора тысяч долларов — примерно столько ему и положено за установку противоугонных систем. А еще пять тысяч вкладывает в ценные бумаги.
Пять тысяч — гонорар за взлом этих самых систем.
Никогда — ни разрабатывая собственную систему, ни защищая кандидатскую диссертацию, ни редактируя свой курс лекций, который был предназначен, естественно, для студентов автомобильных вузов, а разлетелся с лотков быстрее, чем все «Спецназы», «Слепые» и «Бешеные», — никогда и никакой работой Сергей Петрович не упивался так, как этой, у Гусейна. Против него были фирмы с мировыми именами, с великолепными специалистами, немыслимо дорогим оборудованием и практически неограниченными финансовыми возможностями. А он щелкал их продукцию, как семечки. В одиночку, за домашним компьютером.
