Все спешились, привязали коней и ослика к кустам, столпились перед настилом. Никто не решался сделать первый шаг. Что ждет их на той стороне ужасного болота? Наконец, ротмистр Гильбоа отважно вступил на бревно. Шаг, еще один… Следом двинулся нотариус, ведя за руку Барабару. Последним пошел Мельхиор, решительно сжав зубы.
Путь через болото оказался нелегким. Каждый шаг давался с большим трудом. Хлипкий, ненадежный настил опасно раскачивался. Длинные стебли болотных растений, лежащие поперек бревен, делали их скользкими. Нужно было постоянно сохранять равновесие, чтобы не угодить в воду. Даже дышать было тяжело. От болота шел гнилостный запах. Запах мертвечины.
Над лесом стояла звенящая тишина. Даже лягушки не квакали. Лишь тяжелое дыхание путников, хныканье Барабары, да тихое чертыхание ротмистра нарушали грозное молчание болота. Путники прошли уже больше половины пути, когда над мертвой водой вдруг раздался пронзительный визг Барабары:
– Я не могу идти! Меня кто-то держит за ногу!
Мельхиор застыл на месте, парализованный ужасом, звучащим в голосе девочки. Мартиниус стремительно обернулся к племяннице. Барабара судорожно дергала ногой, не в силах сделать следующий шаг. Она в отчаянии протянула к нотариусу руки.
– Дядя спаси меня! Я не хочу в трясину!
Мартиниус схватил Барабару за руки и изо всех сил потянул к себе. Тщетно! Какая-то могучая сила приковала к месту рыдающую девочку.
– Я не хочу умирать! Миленькие сестры, отпустите меня! – умоляла Барабара, упав на колени.
Положение спас ротмистр. Он решительно оттолкнул растерявшегося нотариуса в сторону, подскочил к девочке и молниеносным ударом сабли рассек гибкую плеть какого-то болотного растения, обвившуюся вокруг щиколотки Барабары.
– Успокойся милая, – ласково произнес Мартиниус, обнимая, дрожащую от пережитого волнения, девочку. – Это всего лишь безобидная болотная трава. Она намоталась на твою ногу и напугала тебя.
– Не реви, маленькая дева! Никаких утопленниц здесь нет! – неуклюже погладил Барабару по голове Гильбоа. – Гусар никому не позволит обидеть ребенка! Клянусь своей саблей!
Мельхиор, присев, принялся освобождать ногу девочки от остатков растения. Мало помалу Барабара перестала плакать. Она вытерла дядиным платком мокрое от слез лицо и подняла с настила Харизму. Все, можно было продолжать путь.
К счастью, последнюю четверть мили спутники прошли без приключений. Через несколько минут, они, наконец, оказались на другом берегу болота. Страшная топь Семи Сестер осталась позади. От гати в глубину сумрачного леса вела узкая тропинка. Следуя по этой тропинке все четверо (если считать и Харизму, то, конечно, пятеро) вступили в таинственный мир Старого Вилемова Двора.
