Страшила сделал охраняющий знак.
– Сохрани меня Гведикус! Здесь всякий знает, что утонувшие в болоте сестры хватают зазевавшихся путников и утаскивают под гать! Идешь себе спокойно ночью, а тебя вдруг маленькая ручка из воды хвать за ногу! Страх-то какой!
Барабара побледнела и теснее прижалась к дяде. Мартиниус успокаивающе обнял испуганную племянницу.
– Ну что вы нас пугаете, Страшила. Это же сказки!
Но селянин лишь покачал головой.
– Вы, конечно, месьер городской, образованный. Говорят, нотариус. Но я сам однажды ночью слышал возле болота голос матери семи сестер. Жуткий такой голос. И сейчас, как вспомню, оторопь берет.
Страшила перехватил половчее свою палку и решительно закончил:
– В общем, будет так, как я сказал: доведу вас до гати, а дальше ни ногой! Вот и весь мой сказ!
– А старую Амброзию ты видел? – спросил ротмистр селянина.
Тот опять сделал охранительный знак.
– Сохрани меня Гведикус! Говорят, кто эту ведьму увидит, так и дня не проживет: или дерево на него свалится, или бык затопчет, или еще какая напасть приключится.
– Так она ведьма? – удивился нотариус.
Страшила боязливо кивнул:
– Самая что ни на есть! Ее в нашей округе все боятся.
– А что же вы ее кормите?
Селянин удивленно посмотрел на Мартиниуса.
– Да как же ее не кормить? Она может и неурожай наслать и падеж скота. Вот и приходится нам ведьму задабривать. Она еще ничего, не вредная.
Тем временем веселые солнечные полянки исчезли. Деревья все теснее обступали всадников. Птицы замолчали. Звери пропали. Лес постепенно превратился в мрачную, сырую чащу, заросшую папоротником и мхом. Чувствовалась близость воды. Еле заметная глазу тропинка совершенно потерялась под толстым слоем палой хвои, но селянин каким-то чутьем все же находил верную дорогу. Остальные давно утратили всякое представление о времени и направлении движения. Им казалось, что они уже целую вечность кружат по бескрайнему зеленому морю. Но это было, конечно, не так. Через три гведских мили деревья, наконец, расступились и всадники очутились перед огромным гладким пространством, заросшим осокой. Кое-где в изумрудной зелени проглядывали омуты черной воды. На другой стороне пространства виделась темная стена сосен.
– Вот она – топь Семи Сестер, – со страхом прошептал Страшила. Он показал палкой на узкий настил из трухлявых бревен, уходящий вдаль. – Идите по гати осторожно, уважаемые. Один неловкий шаг и можно оказаться в трясине. А она ведь бездонная!
