– Конечно, у него ко мне дело.
– Ну, тогда я еще немного здесь пороюсь, может быть, еще что-нибудь найдется. Дай мне эти бумаги.
Я оставила ее одну и пошла в свою комнату, чтобы привести себя в порядок.
Мама слишком часто стала употреблять эту убийственную фразу – «в твоем возрасте». Совсем еще недавно фраза, которая сопровождала каждый мой шаг, была «когда ты станешь немного старше». Когда же я успела так постареть, что перестала нуждаться в компаньонке? Ответ был пугающе простым: компаньонка мне не нужна, потому что нет джентльмена, который хотел бы побыть со мной наедине.
Очевидно, и лорд Уэйлин пришел только затем, чтобы поговорить об этом злосчастном ожерелье. Но все равно я не должна встречать его с грязными руками и паутиной в волосах. Я вспомнила, как щеголевато был одет лорд, когда я его видела в Парэме, и решила переодеться. На мне было старое муслиновое платье с узором в виде веточек, которое я носила уже целых три года. Утром я надела его, потому что шла перебирать пыльные бумаги на чердаке. Но пока я умылась и причесалась, прошло уже минут десять. Неудобно было заставлять его ждать так долго, и я спустилась вниз в своем муслине с веточками. Наша гостиная, которая называется просто «гостиная», а не торжественно – «Голубая гостиная», как в Парэме, вдруг показалась мне тесной и обшарпанной. Ботинки лорда Уэйлина сверкали ярче, чем наши зеркала, ворс на его пиджаке был длиннее, чем ворс наших ковров. Я пожалела, что не переодела платье, но было уже поздно. Он поднялся мне навстречу.
– Мисс Баррон, вы, вероятно, удивлены тем, что я примчался к вам так скоро после вашего визита.
Если он и обратил внимание на мою прическу и на мое платье, то ничем этого не показал. Его глаза блестели, он был явно чем-то взволнован, но это что-то была отнюдь не мисс Баррон и не то, что он здесь с нею наедине.
– Мы рады видеть вас в любое время, милорд, но я, кажется, догадываюсь, что привело вас сюда. Это, наверно, связано с ожерельем.
– Конечно, – поспешно подтвердил он. И было понятно, что мысль о том, что он может прийти к нам с какой-то другой целью, никогда не приходила в его модно причесанную голову.
– Чрезвычайно странная штука!
У меня сердце ушло в пятки: он узнал что-то дурное о дяде Барри! Может быть, Стептоу послал ему письмо, или…
В эту минуту все поплыло у меня перед глазами. Когда я пришла в себя, мой гость испуганно смотрел на меня. Я не упала в обморок, у меня просто помутилось в глазах.
