– Это дополнительно. Попробуй проглотить.
– Я постараюсь, милая, – сказала она. У меня слезы подступили к горлу.
Происходящее не соответствовало плану. Она не должна была называть меня милой.
Я нажала на кнопку, чтобы приподнять изголовье кровати, и обняла Комори, помогая сесть. Она совсем ничего не весила.
– Готова?
– Да.
Я достала капсулу из упаковки и положила ей на язык, потом поднесла к губам стакан воды. Она послушно проглотила и промолчала, хотя явно ощутила боль. Я дала Комори две таблетки, потом еще две и еще. Каждый раз приходилось делать паузу, пока она собиралась с силами, чтобы проглотить. Иногда Комори сама поднимала исхудалую руку, наклоняя к губам стакан.
– Как много, – шепнула она.
– Ничего, мы уже почти закончили. Давай допьем остальные.
Так продолжалось пять минут, и каждый раз, когда я клала таблетку ей на язык, Комори становилось все трудней глотать.
– Я думаю, альстромерию уже можно высаживать в большие горшки, – сказала она.
Я пересчитала оставшиеся таблетки.
– Бабочка?
– Что, Комори?
– Их надо много поливать.
Выпитых таблеток хватило бы, чтобы убить лошадь, но я хотела удостовериться. Еще две – и из ее рта потекла вода. Комори уткнулась мне в плечо головой. Я гладила ее по волосам и лбу.
– Ш-ш.
Она стояла, одетая в вышитое кимоно, и неподвижно смотрела перед собой. Уже не ребенок, но и не взрослая женщина. Перед ней расстилался зеленый склон, справа и слева на нем показывались молчаливые фигуры, расходясь по трем террасам. Ее родители, братья, сестры, приемная мать, тетки, дяди. А посередине, на самой высокой ступеньке, стоял отец. Он торжественно поклонился – уважительно, но с любовью и восхищением во взгляде. «Добро пожаловать домой, Кеико». Фигуры превратились в ярко разукрашенные деревья, и легкий ветерок, срывавший цветы с ветвей, наполнял воздух тысячами крошечных лепестков, которые мягким дождем сыпались на террасы, на голову Комори, на ладони…
Я открыла рот, обнаружив внутри три таблетки, и просунула пальцы ей в глотку, чтобы ничего не застряло. А сама продолжала сидеть, обняв похожее на скелет тело. В этом не было особой необходимости, я просто выполняла необходимые ритуалы, чтобы сделать смерть Комори приятной. Обещание есть обещание, и я совершила то, к чему готовилась. Эмоции в этом не участвовали. Я знала, что они придут потом. Или не придут.
Я поудобнее опустила голову Комори на кровать, вытерла с губ слюну, оправила одежду и одеяло, осторожно убрала пустые упаковки в сумку. Среди таблеток не было ничего, что не продавалось в обычной аптеке, хотя я побывала в трех разных, чтобы какой-нибудь наблюдательный фармацевт не отследил смертельную комбинацию. Я позвонила доктору Бастиду. «Пожалуйста, не могли бы вы зайти?»
