– Вы Свидетели Иеговы?
– Нет. Я, по крайней мере, нет, – произнес я.
– А я атеист, – заявила Беатрис.
– А вы Свидетель Иеговы? – спросил я у женщины.
– Я иудейка, – ответила та.
– Если бы я верила в бога, то была бы иудейкой, – заметила Беатрис, как будто отвечала на вопрос в викторине.
Если я когда-либо и задумывался над тем, как разъяснить эту непростую ситуацию постороннему человеку, теперь все пошло прахом.
– Кстати, – сказал я, поддаваясь нелепости происходящего, – посмотрите-ка.
И я вытащил из кармана анкету, которую стянул в аэропорту.
– Вы обе наверняка обрадуетесь, узнав, что нацистские преступники, у которых еще нет гражданства или визы, должны раскаяться в своих преступлениях, прежде чем въехать в Соединенные Штаты. – Я показал им анкету и продолжил читать: – «В промежутке между 1933 и 1945 годами участвовали ли вы тем или иным способом в репрессиях, проводимых нацистской Германией или ее союзниками?»
– Что это такое? – спросила женщина.
– Анкета, которую нужно заполнить, прежде чем пересечь границу США. Вы посмотрите, какие замечательные вопросы.
– Вы испытываете трудности с общением? – прочла Беатрис.
– Обвинялись ли вы когда-нибудь в шпионских действиях или саботаже? – без энтузиазма подхватила женщина.
– Боюсь, что так, – сказал я. – Я думал, мне это сойдет с рук, но раз уж вы спросили напрямую, врать не стану. Я шпион. Кажется, легенда подвела.
Женщина посмотрела на меня озадаченно, но с улыбкой.
– Посмотрите-ка. – Я понимал, что пора заткнуться, но слова текли сами. – «Подвергались ли вы тюремному заключению или административному задержанию по обвинению в аморальном поведении?» Это что значит?
– Не делали ли вы что-нибудь неприличное, – объяснила Беатрис.
– Откуда вы столько всего знаете?
– Я много чего знаю, – ответила она.
– Послушайте, я вообще-то занята, – произнесла женщина, отступая в глубь квартиры, хотя любопытство помешало ей закрыть дверь. – Что вам нужно?
– Извините, – сказал я. – У вас, возможно, лежит кое-что для меня, ну или один человек вам кое-что оставил, чтобы вы передали мне.
– Никто ничего не оставлял.
– Ну или эту вещь спрятали в вашей квартире.
Женщина озадаченно помедлила.
– Заверяю вас, никто ничего в моей квартире не прятал, – проговорила она и осторожно – даже с неохотой – начала затворять дверь.
– У него есть письмо, в котором ему велят прийти сюда и принести вам вина, – выпалила Беатрис.
– Что?
Я полез в сумку и вытащил бутылку.
– Вот, держите.
