– Мы будем заниматься бизнесом, – объявили беженки Наире.
На Киевском рынке они купили два чемодана ложек и стали их перепродавать на рынке в Петровско-Разумовском. Годо, придя с работы, никак не мог открыть дверь, так как весь коридор был завален коробами с товаром.
А через пару дней все соседки по подъезду стали просить то соль, то другую мелочь, тем временем обшаривая глазами квартиру и все эти тюки. Наконец, одна не выдержала и спросила Наиру, а что это таскают туда-сюда огромные тюки эти несчастные женщины?
Наира и сама не знала, как на это ответить, потому что они таскали эти огромные тюки, а зарабатывали жалкие пять рублей в день и то иногда, а кормил их по-прежнему Годо на свою трудовую зарплату.
Зарета, видя эти бесплодные усилия со стороны грузинских бизнесменов, хотела своим осетинским размахом переплюнуть врагов и занялась… продажей самолетов. Целыми днями она обзванивала аэропорты на предмет имеющихся самолетов для продажи или передачи их в лизинг. Она хотела продать самолет в Грецию, потому что там жила ее дочь.
Увидев это, грузинская сторона стала смотреть на Зарету с завистью, в то время как Зарета посматривала свысока и с презрением на врагов, специализировавшихся на венгерских позолоченных ложках с Киевского рынка, и делала вид, что ей удалось уже очень многое в ее международном бизнесе, хотя об ее усилиях Греция не подозревала.
К этому времени Этери разочаровалась в Люсике, которая еще в Тбилиси обещала очень хороший бизнес через своих курдов, а теперь весь бизнес заключался в злополучных ложках.
Исчерпав возможности Люсики, грузинская сторона стала делать компромиссные попытки к примирению с осетинской стороной, чтобы выведать стратегические планы торговли самолетами, для чего даже пожертвовать Люсикой, изгнав ее из квартиры.
С самого первого дня Наире приходилось самой убирать и чистить свой ковчег, что приводило обе стороны в страшное возбуждение. Здесь опять начиналась война, принимавшая формы межнациональной, а Люсика как курдианка примыкала то к грузинской стороне, то к осетинской – в зависимости от собственной выгоды.
Зарета выставляла неизменный аргумент – почему это «черноколготочница», явный враг осетин, просит помощи у тех же осетин?! Наира, зная, что в этой войне был убит брат тети Зареты, тем не менее, пыталась всеми силами сохранять в своем доме интернациональное равноденствие.
Со временем Люсика, изучив международное положение, стала незаметно разжигать эту рознь еще сильней и тайно подходила к Наире, предлагая выгнать обе враждующие стороны, чтобы расчистить себе путь к воссоединению в этой квартире с сыном, при этом так ставя вопрос: если здесь живет сын Зареты, то почему ее, Люсики, сын должен вдали от матери снимать квартиру за бешеные деньги?!
