Но в том и состояла морально-психологическая проблема соседки, что, в отличие от ее десятилетнего бесплодного стояния в очереди на телефон, Годо провел его всего-навсего за год. И никаких доводов связистов о привилегиях Годо ее сознание не принимало, потому что это был муж Наиры!
В ярости она потребовала убрать ненавистный ей телефон из общего коридора, намереваясь дожидаться своего.
Тем временем Годо получил ордер на отдельную квартиру и выехал вместе с телефоном, предоставив соседу разбираться с заковыристым характером его жены.
Как только Наира и Годо стали жить в отдельной квартире, коммунальное государство СССР тоже стало распадаться на отдельные государства, причем, с таким грохотом и войнами, что бежавшим от этих войн, негде было ночевать.
Родственники с обеих сторон забыли о проблеме выбора Наиры и Годо, их больше волновала проблема ночлега, и тут квартира в самом сердце Родины была как нельзя кстати.
У Наиры были две тетушки – жены двух братьев матери, одна – грузинка, другая осетинка, обе, кстати сказать, блондинки. Обеих невесток роднила еще и манера всегда останавливаться у Наиры по дороге в заграничные турне, но никогда не возвращаться к ней на обратном пути. Обратно они заезжали к более престижным, по их пониманию, знакомым, им дарили заграничные подарки и угождали своему тщеславию, поддерживая имидж респектабельных южных женщин.
Наира по доброте своей души всякий раз переживала, доехали ли они до заграницы. И можно было предположить, что тетушка Зарета не возвращалась из Греции уже второй год, как вдруг она появилась, но уже не из Греции, а из какого-то студенческого общежития института, в котором в жизни не училась, но попала туда как беженка из зоны грузино-осетинского конфликта.
Она первая из предполагаемого потока родственников в качестве беженки добежала до Наиры и, чувствуя, как матрос, что, наконец, прибилась к берегу, она вцепилась в этот берег. С ней был двухметровый красавец сын.
Наира никак не могла узнать, открыв в 3 часа ночи свою дверь, кто же стоит перед ней с синяком под глазом. Она помнила роскошную тетушку, выезжавшую в Грецию, и не могла понять, как в такой античной стране могли так жестоко обойтись с тетушкой Заретой!
Та вошла, глядя виновато, то ли за прежнюю односторонность визитов, то ли за нынешний ранний час.
Как только Наира выделила ей одну из двух комнат своей квартиры, оказалось, что они с мужем взяли целиком на свои плечи заботу о греческой тетушке с сыном.
