Алдар, по высокомерию своей сущности и низости души, пытался наказать единокровцев – деда и его брата, посылая против них вооруженных до зубов бандитов, но братья опять смогли постоять за себя, убив нескольких из них.
Тогда народ пошел за ними, и в той почти пустыне заселилось более полтысячи человек, и место стало родным для отца Хаджи-Мурата и для него самого.
Их оставили в покое как людей, умевших постоять за себя.
Но поле за селом, засеянное кукурузой, всегда кишело теми, кто не растил коней, а отнимал их. Множеством во всеоружии нападали на одного, отбирали коня, всю упряжь, арбу с добром, если была, снимали с мужчин черкески – и никаких законов чести при этом не соблюдалось.
А если был с оружием и достойно встречал противников, то не ценили этого, убивали своей превосходящей численностью. Спасти могли лишь непомерная храбрость, ловкость и помощь Бога.
Отец Хаджи-Мурата имел всего двух верховых коней, но и кони, и сёдла, и оружие у него всегда были хороши.
Он растил сына без его матери, которой дал свободу уйти, хотя был горским человеком. Собственную свободу он использовал таким образом, что стал первым наездником Осетии.
Ещё он имел немного земли, но землю абсолютно беззаконно обгладывали с обеих сторон два ненасытных генерала. Когда отец вступился за свою землю и честь, их холуи вероломно ударили его колом по голове, глаза залила кровь, так что он не смог направить удар своего кинжала в цель.
Трагедия была не в том, что он потерял землю, а в том, что, как только вынули раздробленные кости черепа, он навсегда лишился рассудка.
Следовало признать, было бы лучше, если бы в том бою он умер сразу, чем не смог постоять за себя и все равно вскоре умер, но только в полном непонимании происшедшего.
Зато сын его, ещё не начав носить оружия, то есть не более четырнадцати лет от роду, смог тогда впервые отстоять своего коня.
Лунной ночью двое взрослых горцев и с ними трое подростков, все верхом, ехали в соседнее селенье, когда на них напали восемь бандитов, обстреляв их вначале.
Мальчик с топором в руках, отбежав с конем в сторону, так отчаянно заявил им, что не отдаст своего коня и зарубит любого, кто приблизится, что они поверили.
В село вернулся с конём один только Хаджи-Мурат.
3.
Таких могучих исполинских коней он видел впервые, и мистера Бейкера веселило его искреннее удивление – а что, в России таких лошадей нет?
Индеец-наездник с этого ранчо, пытавшийся объездить дикую лошадь, не справился с нею, в колючем лесу налетел грудью на сук, рассёк её и, облитый кровью, мгновенно умер.
