«Аланию» – поправляют северяне, уже назвавшие исторически правильно свою часть.
Мы с Кола бродим по мастерским художников, мне дарят герб непризнанной Южной Алании, Кола всюду встречают бокалом молодого вина и куском неповторимого осетинского сыра.
Фамилия Кола в Грузии звучит как Джугашвили, в Южной Осетии как Дзугаев, на севере как Дзукаев, поэтому он богат родственниками.
Сослана не видно, Кола говорит, что его приняли за античного полубога и увезли в Джаву пробовать молодое виноградное вино под молодого барашка.
На третий день пребывания делегации в театре состоялся митинг по случаю замены статуи. С прошлым покончено, да и новый Коста в своей задумчивости даёт повод заново осмыслить прошлое и будущее.
Этот акцент и наш отъезд следует, конечно, отметить банкетом.
И в зале ресторана, знавшего в былые времена, как любая точка страны, пышность приемов московских гостей из ЦК коммунистической партии, а сейчас пустого и необжитого после войны, тем не менее,… нас встречает хорошо накрытый бесконечно длинный стол – вполне достойный апофеоз на земле наших южных братьев.
Затем мы спешим к вертолёту, чтобы успеть на север до захода солнца, кружимся над городом, устремляемся по Рокскому коридору – и вот мы уже в бесланском аэропорту.
VIII.
Встречал нас референт-полковник. Под командованием у него находилась пара: юноша в черкеске и девушка. Юноша – рука на рукоятке кинжала на поясе, стойка номер один и – на носках по кругу перед старейшинами, вовлекая в круг и девушку!
У неё в руках большое блюдо с тремя пирогами и большим куском мяса сверху – осетинские хлеб-соль. Она передаёт кому-то блюдо и плывёт навстречу юноше.
На лице трибуна удовольствие – не забыли еще на малой родине, чтут! Он начинает свою речь перед собравшимися, среди которых наша делегация и вертолётчики, за прошедшие три дня полностью национализированные цхинвальским застольем.
Трибун говорит о значимости прошедшей акции, о прошлом и будущем единого народа, затем ему подносят почётный бокал и блюдо, чтобы он отщипнул хлеба-соли.
Блюдо держит на вытянутых руках… форменный урод с оттопыренным брюхом, раздувшимися щеками, скрывшими глаза – полностью изуродованной анатомией. Этот зомбированный держатель блюда целиком ушел в осмысление речи трибуна: куда ездили, зачем вернулись…
У меня вырывается стон – в каком виде южане вернули античного полубога?! Как же так, старейшины ведут застольный образ жизни, а подтянуты, стройны и легки! А этот…
