Теперь на Дом Красной армии совершенно не осталось времени. «Знакомых летчиков» девушки встречали только в столовой. И все же, как признавалась в письме Лиля, «откровенно говоря, когда идем туда, то девки пудрятся по полчаса».[134]
Пудрились, правда, только некоторые, ведь большинство из этих девушек вообще не пользовались косметикой. В магазинах больших городов, конечно, продавали и пудру, и помаду, и тени, но стоили они дорого, так что мало кто покупал. А женщинам в маленьких городках и в деревне и купить-то все это было негде. Нехитрую косметику делали сами: могли, собираясь на танцы, навести себе брови жженой пробкой, могли сделать сами помаду, настрогав грифель красного карандаша и смешав с чем-нибудь жирным. До войны в СССР было два главных вида духов: женские «Красная Москва» и мужские «Шипр». Их делали на той же, что и до революции, фабрике — «Брокар», переименовав ее сначала в Замоскворецкий мыловаренный комбинат № 5, потом — в фабрику «Новая Заря». Духи «Красная Москва» изначально назывались «Букет Императрикс» (парфюмер Брокар создал их в качестве подарка на день рождения императрице Марии Федоровне), а загадочное «Шипр» — на самом деле всего лишь французское название Кипра — так и оставили.
Тушь для ресниц, если кому-то посчастливилось ее иметь, была в виде твердой пасты в прямоугольной коробочке. Прежде чем краситься, требовалось плюнуть в коробочку и хорошо повозить в ней щеточкой. Да что там тушь и помада! Не было в сороковых годах в СССР ни зубной пасты, ни туалетной бумаги, а о шампуне, разумеется, даже понятия не имели. Все это в советских магазинах появилось лишь в шестидесятые годы.
С косметикой или без, девушкам всегда хотелось быть красивыми, даже на войне. Снайпер Катя Передера, стоявшая в 1943 году со своей частью на позициях в Аджимушкайских каменоломнях под Керчью, вспоминала, как тратила драгоценные капли воды, которую с радостью бы выпила, на то, чтобы умыть лицо. «Зачем ты умываешься, здесь же все равно темно», — смеялась над ней подруга, черноглазая Женя Макеева — подземные помещения еле-еле освещали самодельными лампами, сделанными из гильз от снарядов. Но и Катя, и Женя, и другие девушки из их взвода делали все, чтобы в нечеловеческих условиях, не имея возможности помыться и постирать, все равно остаться привлекательными, и волновались, что, когда в просторном пещерном зале при свете самодельной лампы будут танцы под гармошку, их не пригласят танцевать. Косметического крема они до войны в глаза не видели и были в восторге, когда нашли в брошенном немецком окопе помятую железную баночку крема «Нивея». Какой у него был запах! Мазались все по чуть-чуть, и хватило надолго.
