– Что ты мелешь? – возмутился Макгарк.
– Ясно уж там! Тебе, конечно же будет приказано убить меня сегодня ночью. Ты ведь предупредил, где тебя можно найти?
– В департаменте – нет, не предупреждал.
– Да не в департаменте, я имею в виду твоего настоящего хозяина – того, на которого ты теперь работаешь. Вряд ли он позволит своей карающей руке оказаться вне пределов досягаемости хоть ненадолго. А ты ведь карающая рука, не так ли?
– Так. Ну и что? Тебе-то чего беспокоиться? Тебе же известно, что ты – единственный человек, котором я не могу убить. Ты – мой золотой, мой дорогой.
– Я не из золота, Билл. Я из мяса. Мертвого мяса.
– Ладно, из мертвого. Кстати, у меня гамбургеры в морозильнике. Не желаешь?
– Нет.
Они молча пили под шипение гамбургеров на сковородке. Макгарк несколько раз принимался шутить: «Ну и как оно, чувствовать себя мертвецом?» Или: «А ты счастливчик – прошло уже целых пять минут, а я все еще тебя не убил.»
Раздался телефонный звонок – тихий мелодичный звонок, непривычный для уха ньюйоркца.
– Это тебя, Билл. Твой босс, – сказал, не поднимаясь, Даффи.
Телефон продолжал звенеть.
– Ну, а если эта не мой босс, ты успокоишься, наконец?
Даффи улыбнулся:
– Только они знают, что ты сейчас находишься здесь, и никто не знает – где я. Так что это они. И звонят они тебе с одной целью – сказать, что меня надо убить. И скорее всего, посоветуют инсценировать с самоубийство, чтобы дискредитировать мое расследование.
Макгарк рассмеялся:
– Поскольку ты все подобно объяснил, видимо, мне нет надобности подходить к телефону?
Все еще продолжая улыбаться, Макгарк снял трубку.
– Да, да, да. – Потом пауза и снова: – Ты уверен?
На этом разговор окончился. Теперь улыбающееся лицо Макгарка являло собой маску.
– Еще налить? – спросил Макгарк.
– Я сам. Ты все время забываешь про лед, – ответил Даффи.
Пройдя в кухню, он распахнул дверцу холодильника и под ее прикрытием тихо выскользнул из дома. Он побежал к машине, но не добежал. Его ударили сзади по голове. Он поднял, защищаясь, руку и тут же провалился в кромешную тьму, понимая, что это – расплата за терпимость, которую он на протяжении стольких лет проявлял к жестокости Макгарка.
Перед тем как Даффи погрузился в вечный сон, в его сознании возникло странное видение: послышался внятный голос, возвестивший, что ему прощаются все прегрешения и даруется счастливая жизнь. А когда он уже ступил на порог вечности, тот же голос добавил, что где-то в глубинах человеческих возможностей высвободится огромная всесокрушающая мощь, которая обрушится на его убийц.
