Анна подошла поближе, ее горячая, чуть влажная ладонь скользнула в ладонь Фредерика. Молодой посетитель понял, в чем дело.
— Но вам хотелось бы читать газету? — спросил он, откашлявшись.
— Да! — выдохнула Анна.
— Ну что же, заплатите мне потом!
— Ох, Фредди, как чудесно! — сказала Анна, но ее сияющие глаза были устремлены на молодого человека. Тот улыбнулся в ответ и исчез за углом. «Женщина с головой!» — подумал он одобрительно.
Анна весело напевала, хлопоча у плиты.
— В Балтиморе мы едва осмеливались получать «Либерейтор» по почте. Подумать только, что теперь мы можем сидеть и читать его на собственном своем дворе!
«Либерейтор» приходил раз в неделю, и Анна ждала его с нетерпением. Вынув газету из почтового ящика, она победно размахивала ею в воздухе. Гаррисон был настоящим героем. Власти изгнали этого уроженца Новой Англии из Балтимора. Но искры, которые он разбросал вокруг, вызвали к жизни Восточнобалтиморское общество умственного усовершенствования. Каждый прочитанный ею и мужем номер газеты Анна отсылала в Балтимор.
— Э-ман-си-па-ция, — Фредерик споткнулся на длинном слове. — Что это такое, Анна?
— Свобода, Фредерик… или, лучше сказать, освобождение людей. Вот. послушай.
Две темные головы склонились над газетным листом, освещенным масляной лампой.
«В конституции Соединенных Штатов не говорится ничего о белых или чернокожих людях; не делается никакого различия по признаку цвета кожи или по общественному положению жителей».
Фредерик проникся любовью и к газете и ее издателю. Теперь он был в состоянии по-настоящему беседовать с Нэйтаном Джонсоном. Нэйтан нашел в нем способного ученика, а матушка Джонсон приняла под свое крыло Анну.
Дни становились прохладней, и люди вокруг стали поговаривать о празднике благодарения.
— Что это? — наморщив лоб, спросила Анна.
Тогда матушка Джонсон рассказала ей об отцах-пилигримах — об их первой тяжелой зиме, о том, как теперь каждый год после сбора урожая жители Новой Англии в память о них устраивают праздник и приносят благодарение за все плоды, которые дает земля.
— Какая чудесная мысль! — задумчиво произнесла Анна. — День благодарения!
«Наши бедняжки молодые в жизни своей не пробовали индейки!»
Матушка Джонсон принесла Нэйтану эту трагическую весть и было решено преподнести им индейку.
— Я научу Анну, как ее жарить. — Матушка Джонсон очень привязалась к молодой женщине.
Чета Джонсонов доставила в маленький домик только что убитую птицу еще во всем ее великолепном оперении.
