Наступил рассвет условленного дня. Фредерик вышел в поле раньше обычного. Он не мог сейчас сидеть без дела. Генри в последнее время стал еще более неуклюжим, чем обычно. Прислуживая во время завтрака, он разбил одну из драгоценных чашек. Старая миссис долго и гневно распекала его. Сын ее молчал.
Утро тянулось бесконечно. Фредерик разбрасывал в поле навоз, и ему казалось, что конца не будет этой работе. И вдруг, без видимой причины, его охватило предчувствие, от которого помутился взор. «Пропало наше дело!»
Юноше представилось, будто сотни глаз следили за ним со всех сторон, будто на синем небе огромными буквами были написаны все его тайные планы. Через несколько минут протяжно и заунывно запел рожок, созывая невольников к обеду. Фредерику совершенно не хотелось есть. Он озирался по сторонам, как будто что-нибудь в окружавшем его привычном ландшафте могло подсказать причину этого страшного предчувствия поражения. Он попытался стряхнуть его, но это не удалось. Изо всех сил прижал к губам ладонь.
Пересекая поле, Фредерик увидел Уильяма Фрилэнда, который вышел из дому и направился к службам. Фредерик подошел ближе; перед ним открылась вся длинная, посыпанная гравием аллея. И вдруг он заметил, что четверо всадников свернули с дороги на аллею и поскакали к дому. А позади лошадей бежали двое негров — на расстоянии нельзя было разглядеть, кто это. Но один из них, похоже, был связан.
«Что-то случилось! Нас предали! Только не бежать…» Фредерик быстро прошел по двору, перемахнул через низкую изгородь и едва пригнулся, чтобы пролезть под полусгнившей решеткой, увитой розами, как один из всадников выехал вперед и оказался возле самого дома. Это был владелец табачной плантации мистер Уильям Гамильтон. Он остановил лошадь на всем скаку и окликнул Фредерика:
— Эй, парень! Где хозяин?
Даже в этот горький миг поражения какой-то бес, сидевший в Фредерике, заставил его ответить очень четко и вежливо:
— Мистер Фрилэнд, сэр, только что прошел на скотный двор.
Гамильтон взмахнул хлыстом, но не ударил Фредерика. Он резко повернул лошадь, взметнув облако пыли, и помчался к конюшне. В ту же минуту подъехали остальные всадники, и Фред увидел, что это констебли.
Он ворвался в кухню, не побоявшись гнева тетушки Лу. Но в кухне царила зловещая тишина. Один только Джон стоял там и глядел в окно. Он быстро повернулся, и Фредерик увидел, что лицо друга передергивается. Они крепко схватились за руки и встали рядом в ожидании.
