Истинный сын своей матери, Сэнди сидел теперь неподвижно на корточках возле Фредерика и ждал. Давно уже выучился он терпению. Воды великих рек движутся медленно, почти неуловимо; самые большие деревья в лесу стоят не шелохнувшись, а все же с каждым годом становятся выше; времена года сменяют друг друга в должный срок; ничто не остается неизменным. Сэнди знал это.
Фредерик прерывисто вздохнул и затих. Тогда Сэнди вскочил с земли.
— Пойдем к моей жене!
Фредерик попытался подняться. Сэнди подхватил юношу своими сильными руками и поставил его на ноги. На мгновенье Фредерик тяжело оперся на Сэнди, и тот потащил его через заросли кустарника. Сейчас Фредерик ничего не чувствовал, ни о чем не думал. Иначе он поколебался бы. Он ведь знал, что Сэнди женат на свободной цветной женщине, которая жила в собственной хижине на опушке леса. Она могла поплатиться жизнью за укрывательство непокорного раба и за помощь ему. «Свободные негры» не представляли собой никакой имущественной ценности для плантаторов. Кроме того, они считали «свободных негров» опасными. Жизнь «свободных» зачастую находилась под большей угрозой, чем жизнь рабов. И все же, как ни странно, рабы относились к этим необычным и счастливым существам чуть ли не с благоговейным почтением.
По другую сторону леса, там, где над заливом расстилались плодородные земли, у входа в хижину сидела женщина по имени Нама, задумчиво глядя на догорающее пламя костра. В груде золы алели еще кусочки кокса, но отблески пламени уже не прыгали по деревьям, и тени улеглись на землю.
В этот теплый вечер женщина готовила ужин под открытым небом, подвесив над огнем чугунный котелок. В воздухе витал аромат варившейся пищи. Хороша похлебка! Всю неделю Нама работала и прятала для этого случая лакомые кусочки. Нама была полуиндианка. Она жила здесь, на берегу Чесапикского залива почти так же, как жило несколько поколений ее родичей со стороны матери. Плела и продавала сети для ловли сельдей, промышляла рыболовством и охотой не хуже любого мужчины. Хижину построил Сэнди, однако Нама сама раскопала и засеяла свой огород. Шесть дней и ночей проводила она здесь в одиночестве, но в субботу к вечеру всегда приходил Сэнди. Только у особо жестоких хозяев и в очень глухих местах рабов заставляли трудиться и по воскресеньям. Хозяин Сэнди разрешал ему проводить этот день с женой. И теперь она сидела, скрестив руки на груди, и ждала Сэнди. Сегодня он задержался дольше, чем обычно, но он обязательно придет.
