— Я проснулась, смотрю, а вас нет, — объяснила она. — И я испугалась, что вы уехали и бросили нас. А потом увидела, что здесь горит свет.
— Почему ты решила, что я куда-то уехал?
Девочка пожала плечами.
— Эта корова вот-вот разродится, — объяснил Джесс.
— А который теперь час?
Джесс взглянул на часы.
— Четвертый.
Энни поежилась от ночной прохлады. Джесс встал, сходил за вторым ведром и старым армейским одеялом.
— Присядь, Энни. Если хочешь, закутайся в одеяло.
Она кивнула и устроилась рядом.
— Ты когда-нибудь видела, как телята появляются на свет?
— Нет. Зато у одного мальчика с нашей улицы собака ощенилась.
— Отел — зрелище не из приятных, — предупредил Джесс. Она помолчала, а Джесс вдруг заметил, как она измучена. От усталости у Энни слипались глаза.
— Вы сказали мистеру Суонну что-то про забор, а я не поняла. Мама была дома, когда вы звонили?
— Мы ведь об этом уже говорили: скорее всего, была, но ручаться не стану. Я вообще не уверен, что поступил правильно.
— И что же будет утром?
Он потер щетинистый подбородок.
— Пожалуй, я съезжу в город, попробую что-нибудь разузнать. Хочу выяснить, почему ничего не слышно об убийстве.
— Мы видели это.
— Я помню, что вам так кажется.
— Нет, мы правда видели! Я могла бы показать вам место, где это было. И нарисовать людей, которые убили того человека.
— Правда? Тогда нарисуй, будь добра, — утром, после завтрака.
— Ладно.
Помолчав, Энни спросила:
— Вы каждую ночь здесь сидите?
— В такое время года — да. Сейчас сезон отела. А весь остальной год я сплю, как обычные люди. Если, конечно, коровы не повалят ограду, если никто из них не поранится и не захворает.
Потянулась новая пауза. Джесс окинул взглядом корову и увидел, что по ее задней ноге стекает струйка.
— Ну, теперь уже скоро, — заключил он.
— А где ваша жена? — деловито спросила Энни.
Джесс хмыкнул.
— Она от меня ушла, — произнес он, и собственные слова ему не понравились. Он произнес их впервые в жизни. — Видно, решила, что здесь ей рассчитывать не на что. Амбиции у нее имеются, а когда из дома ушел наш сын, ей стало нечем заняться.
— Где он теперь, ваш сын?
— Джесс-младший? Да как тебе сказать… Видишь ли, он болен. Одно время лечился в клинике, потом сидел в тюрьме. Наркотиками баловался. В общем, здесь он уже не живет. Скверная история.
— А почему у вас больше не было детей?
— Я-то хотел, — признался Джесс. — Хотя бы еще двоих. Дочку или двух дочек. А жена говорила, что не желает приносить в мир еще одно дитя. Но теперь-то я знаю: все дело во мне.
