-- Могу я поговорить с Истеаном, Найре?
-- А я не сумею помочь?
-- Боюсь, что вряд ли...
-- Ладно. Сейчас позову... -- Найре исчез в боковой двери.
Через некоторое время владелец таверны появился на пороге, что-то буркнул через плечо и обратился к Тайриэлу.
-- Чем могу помочь?
Эльф молча поднял голову. Глаза Истеана едва заметно округлились.
-- Ya'llarae, как тебя угораздило?
-- Так получилось, -- вынужденно проворчал Тайриэл.
Полуэльф сочувственно прищелкнул языком.
-- Я знаю, как этому помочь... Подожди немного.
Тайриэлу было уже все равно. Он облокотился на стойку -- гладкое прохладное дерево приносило обожженным рукам облегчение -- и пожалел, что не может прислониться к ней лбом.
Истеан вернулся довольно быстро. В руках у него была баночка из родонита, которую он отдал Тайриэлу.
-- Возьми. Это моя дочь делает. Солнечные ожоги пройдут через день-два. Я бы посоветовал тебе это время оставаться в комнате, иначе только хуже станет... Я распоряжусь, чтобы еду тебе принесли.
Эльф кивнул в знак благодарности.
-- Сколько я должен?
Хозяин пристально посмотрел на него черными, как обсидиан, глазами.
-- Я не знаю, как у вас, северных, но у нас на юге за дружескую помощь золотом не расплачиваются.
Тайриэл вздрогнул, словно его окатили ледяной водой.
-- Прости, если оскорбил... Я не намеренно.
-- Да что уж там... -- Истеан махнул рукой. -- Тут народ не обидчивый и быстро отходит. Но ты все ж будь поосторожнее в словах, Тайриэл-иль... Мы высокомерных не очень-то жалуем.
-- Буду, -- твердо сказал эльф. -- Благодарю.
-- Да что уж там... -- повторил хозяин.
Не чувствуй он себя так паршиво, Тайриэл, возможно, и нашел бы подходящие слова, но дурнота и боль мешали сосредоточиться. Поэтому он счел за лучшее, захватив родонитовую баночку, поскорей подняться к себе.
Мазь пахла солью и лавандой и легко впитывалась, растворяя неприятное жжение и охлаждая кожу. Тайриэл привстал, распахнул окно настежь, прикинув, что солнца по утрам здесь быть не должно, и снова опустился на подушку. Боль частью ушла, частью отступила на второй план, и теперь его неудержимо клонило в сон. Эльф закрыл глаза. Его пальцы, обхватившие розово-черный полированный камень, разжались.
Он спал.
Тайриэл проспал всю ночь и почти весь следующий день. К вечеру он почувствовал себя значительно лучше, но из комнаты не выходил, решив, раз уж подвернулся случай, хорошенько отдохнуть. Время не терпело, но эльф, поразмыслив, счел, что в изжаренном и смертельно уставшем состоянии вряд ли сумеет помочь делу.
