— Кто это?
Я покачала головой.
— Я не… — он не дал мне договорить, выхватив трубку из моей руки.
— Кассандра? Это ты?
— Джек? — крикнула мама из спальни. Затем я услышала её шаги, и вот она появилась в коридоре с носовым платком в одной руке, прижав другую ко рту. — Я задремала. Это…
— Кассандра, послушай меня. Ты должна вернуться домой. Мы не сердимся на тебя, но ты должна вернуться, — его голос дрожал.
— Дай мне поговорить с ней, — сказала мама, подходя ближе, но он лишь покачал головой, вытянув руку, не давая ей подойти. — Скажи, что мы любим её!
Я не могла слышать её голос, неуверенный и прерывающийся, так что проскользнула мимо них в свою комнату и там медленно подняла трубку своего телефона.
— Кассандра, — говорил отец, — поговори со мной!
Молчание.
Я представила сестру, стоящую в телефонной будке у дороги, мимо проезжают машины. Место, которое я никогда не видела, мир, который я не знала. Вдруг я услышала её голос.
— Папочка, — начала она, и я услышала, как мой отец резко вдохнул, как если бы его ударили в живот. — Со мной всё хорошо. Я счастлива. Но я не вернусь.
— Где ты? — спросил он требовательно.
— Дай мне поговорить с ней! — вскрикнула моя мама на заднем плане. Она могла пойти в кабинет отца и взять трубку там, но она даже не подумала об этом и не сдвинулась со своего места в коридоре.
— Кассандра!
— Не волнуйтесь за меня, — говорила Кэсс, — я…
— Нет, — сказал отец, — ты должна вернуться домой.
— Это то, чего я хочу, — ответила сестра. — Вам придется уважать мой выбор.
— Тебе только восемнадцать! Это смешно, ты не можешь точно знать…
— Папа, — произнесла Кэсс, и я вдруг поняла, что плачу, слёзы давно струятся по моему лицу. — Мне жаль. Я люблю вас. Пожалуйста, скажи маме, чтобы она не беспокоилась.
— Нет, — твёрдо сказал отец, — Мы не…
— Кейтлин? — неожиданно позвала она. — Я знаю, ты здесь. Я слышу тебя.
— Что она говорит? — спрашивала мама, теперь её голос звучал ближе. — Где она?
— Маргарет, подожди, — отвечал ей папа.
— Да, — прошептала я для Кэсс, — я тут.
— Не плачь, хорошо? — на линии раздался треск, и я вспомнила тот вечер, когда она схватила меня и прижала к себе, её дыхание на моей шее, её смех мне на ухо. — Я люблю тебя. Мне жаль, что так вышло с твоим Днем рождения.
— Ничего, — пробормотала я. С её стороны послышался другой голос, оклик, и на линии снова раздался шум.
— Это он? — требовательно спросил отец. — Он там?
— Мне нужно идти, — ответила Кэсс. — Не беспокойтесь, ладно?
