В наш реактивный век все труднее с престижем: то один тебя обскачет, то другой! Не успеешь завести кнопочный телефон — у Дубининых уже черная ванна и подписная «Библиотека фантастики». Поменяешь ванну, а мадам Марцинникова уже похваляется французскими колготками и фотокарточкой самого Штирлица с автографом.
Но наша семья — мы с супругой и дочурка — трудностей не боится и успешно их преодолевает!
Вот недавно захожу в НИИ и замечаю там в одном месте табличку: «Процедурная. Экспериментальная порка с 12 до 13 ч.». Возле дверей сидит вахтер и никого не пускает.
Я поинтересовался:
— Что там делают?
— Порку, — отвечает вахтер. — Процедура такая… пользительная для организма.
— А зачем?
— Для кровообращения, — говорит. — И для ума! Ум просветляет. Ну и заметно прибавляется его.
Я на свой ум не жалуюсь, у супруги ума даже чересчур, дочурка подрастает — дельфин, а не ребенок! Однако продолжаю интересоваться:
— Как же это делается?
— Обыкновенно, — отвечает вахтер. — Разложат на топчане и давай всыпать, откудова ноги растут.
— Нарушителей, что ли, каких?
Вахтер держится гордо:
— Еще чего! Большие люди пользуются, которые со степенью.
— А мне, — спрашиваю, — можно попробовать?
— Еще чего!
Я, конечно, возмутился.
— Что за дискриминация! — говорю. — Сегрегация какая-то! Апартеид! Почему им можно, а мне — нельзя?
— А потому, — отвечает, — что нос не дорос!
— Ну это мы еще посмотрим, — говорю. — У кого дорос, а у кого нет! Я сам скоро остепенюсь.
— Когда остепенишься, тогда и придешь!
Дома я рассказал обо всем супруге, она опечалилась:
— Значит, среди интеллектуалов это веяние давно идет, а мы как всегда в арьергарде!
Короче говоря, две недели я землю ел, а заполучил-таки директора этого НИИ к себе в гости. Престижное виски «Белая лошадь» у меня сберегалось, две бутылочки пепси-колы с выставки. «Лошадь» директор «осадил», а от пепси отказался как от сильно возбуждающей нервную систему. Приступили мы к делу, а он виляет.
— Ей-богу, — говорит, — не знаю, что там за порка такая! Это мой зам по науке в курсе, его компетенция. А я сейчас в основном хлопочу о переводе института в первую категорию с соответствующим расширением штата и, разумеется, окладов.
Но когда мы выставили флакон «Рижского бальзама», помягчал он и записочку написал.
— На сколько лиц? — спрашивает.
Мы хотели на троих, но дочурка уперлась — ни в какую.
