— А как это Старый, так испарился? — с удивлением спросил Бобр. Это пожалуй первое и единственное что действительно заинтересовало его сегодня.
Лесник усмехнулся в бороду.
— Да не испарился он, это он так играется, недаром Старым кличу. У него кожа тонкая, чувствительная стало быть, видать и управляется лучше, а он еще и стервец моется, чтобы мол пыли на нем никакой не было или грязи, так до такой степени маскироваться научился, что глаза закрывает и нет его вообще. Только нащупать можно.
— И как он с закрытыми глазами ходит? — спросил Егор.
— Да как, вот по слуху и ходит. Ты назад аккуратно пальчиком ткни, ток не пужайся. — посоветовал дед открывая дверь избушки.
Бобр обернулся, сзади никого не было, только снорк Киргиз сидел на тропинке крутя в разные стороны головой.
— Нет, не хочется мне назад пальчиком тыкать. Верю что тут он. Молодец Старый. — сказал в никуда Бобр. Из ниоткуда позади, но очень близко неопределенно хрюкнуло.
Внутреннее убранство избушки не изменилось, стол, две скамьи, несколько шкафчиков, печь — буржуйка. Разложив на столе нехитрое сталкерское угощение, походную бутылку казаков, заблестевшую вдруг праздничным светом Егор вымыл руки и сел. Лесник тем временем вернулся с знакомыми пучками зелени, растущей тут недалеко на огороде и несколькими крупными белоснежными яйцами.
— Откуда это? — спросил Бобр удивившись за сегодня второй раз.
— Точно знать хочешь? — хитро прищурившись спросил дед, скидывая ушанку и фуфайку, обнажая седые волосы с каемкой следа от шапки и серый свитер. — А то ведь смотри скажу и аппетит пропадет. — продолжил он доставая примус и большую сковороду.
Егор, почесал в затылке, но решив что Лесник уж плохого не посоветует ответил.
— Да говори уже, — махнул он рукой и потянулся за бутылкой казаков.
— Змеиные это, на болоте собираю. — спокойно сказал дед высыпая уже нарезанное сало на сковороду и прижимая кусочки алюминиевой советской вилкой с искривленными, но бережно выпрямленными зубьями, по домику понесся изумительный запах жарящегося сала. Желудок сталкера мигом воспринял композицию и заурчал словно древний холодильник ЗИЛ. Замершая на мгновенье над бутылкой рука продолжила свое движение. Хрустнула сворачиваемая с бутылки крышка, звякнули придвигаемые стаканы, торопливое бульканье жидкости.
— И как вкусные? — спросил Егор, засовывая в рот веточку ароматного укропа, от которого желудок страшно жаждущий живой, человеческой пищи, а не консервов и колбасы протяжно взвыл, что не ускользнуло от внимания Лесника.
