Наконец лес кончается. В поле видимость лучше, идти легче. Слышен лай собак. Подходим к деревне. Мы не задерживаемся. Командир хочет побыстрее добраться до железнодорожного полотна. За деревней мы снова углубляемся в лес.
От головы нашей маленькой колонны приходит приказ: «Соблюдать полную тишину, дорога близко». Мы залегаем, укрывшись за деревьями. Дорога охраняется гитлеровцами. Наши разведчики, получив приказ установить, как часто проходит патруль и где выставить охранение, исчезают в темноте, словно духи. Минуту спустя раздается топот сапог и немецкая речь. Шаги отдаляются. Снова наступает тишина. Мелькнула между деревьями тень — это вернулся один из разведчиков.
Выслушав его доклад, командир выслал охранение. Теперь пришла и наша очередь. Мы приближаемся к дороге. Осторожно, чтобы не скатился вниз и не загремел ни один камешек, взбираемся на высокую насыпь. Вот рука моя коснулась холодного рельса.
Медленно готовим под шпалами место для заряда. То и дело наши руки встречаются при выбирании камней. Один из товарищей, островецкий рабочий, сжал мне ладонь, желая этим жестом высказать радость, что вскоре еще один вражеский состав не дойдет до фронта.
Времени, однако, на размышления нет. Мы укладываем тротиловые шашки, вбиваем колышки, к которым прикрепляем взрыватель. Я отгибаю чеку, чтобы легче было вырвать ее, привязываю к ней парашютную стропу и по совету Юзека протягиваю ее под рельсом, чтобы не перерезал паровоз.
Мы сходим с насыпи. И вовремя. Издалека доносится речь. Это возвращается немецкий патруль. Пусть идет. Он ничего не заметит. «Мина» готова. Шнур замаскирован. Немцы прошли дальше.
Мы выбираем место за пригорком и ждем. Молчим. Всех тревожит одна мысль: пройдет поезд или нет? Закурить нельзя. Время еле ползет. Наконец со стороны Кельце доходит глухой грохот. Все напряжены до предела. Все ли в порядке? Взорвется ли «мина» в нужный момент?
Грохот нарастает. Еще минута, из-за поворота вылетает паровоз и всей своей железной тушей мчится будто прямо на нас. Казалось, ничто не в силах прервать его бег.
Уже виден извившийся ужом весь состав. Он из разных вагонов — одни высокие, другие — низкие. Мы замечаем на них какие-то глыбы. Это танки. В голове проносится радостная мысль: «Не доедут!» Рука Юзека, выделяющаяся на темном фоне земли, резко изменила положение, и внезапно темноту ночи разорвал высокий, ослепительно яркий сноп огня. Вслед за этим воздух содрогнулся от взрыва. При вспышке пламени я увидел, как паровоз сделал немыслимый поворот, носом уткнулся в землю, а весь тендер задрался высоко вверх.
