– Возможно, его рот будет набит всякой запретной едой. Сладостями, алкоголем и бифштексами с кровью.
– Еда как еда, – произнес Римо, – А еще что он ест?
– А как насчет риса? Или рыбы?
– Эй, – удивился Римо, – как раз это я ел вчера на обед. Не очень-то это было вкусно. Я даже не знаю, зачем я это заказал.
– Не говорите так, мой сын, – недовольно произнес Чиун. – Но расскажите мне о жизни ассасина. Стоит ли она затраченных усилий? Почему вы стали ассасином?
– Из-за денег. Это просто моя работа.
– Понимаю. А как насчет денег? Их достаточно?
– Более чем, – сказал Римо. – Я богат.
– Не сомневаюсь, – произнес Чиун. – И не только материально, но и духовно. Ваша мать должна гордиться вами.
– По-моему, старик, ты издеваешься, хотя зачем, я не понимаю, – сказал Римо. – Так что заткнись-ка, будь любезен.
– Прошу прощения, мой сын. Это все из-за нервов – в ожидании ужасной смерти от рук единственного и неповторимого П.Д.Кенни мои нервы так напряжены, что готовы разорваться. – Хихиканье старика напоминало кудахтанье курицы, и он, судя по всему, находился в чрезвычайно хорошем расположении духа.
– Помолчи-ка немного, а? – сказал Римо. – За нами хвост.
Он стал внимательно наблюдать за зеркалом заднего вида, при проезде через городские предместья постоянно меняя скорость. Никаких сомнений их преследовал черный «ягуар». Порой он держался прямо за ними, порой пропускал перед собой одну пли две машины. Римо свернул налево и затормозил. Через несколько секунд такой же поворот совершил и «ягуар». Он тут же попытался спрятаться, припарковавшись у обочины, но Римо уже узнал водителя.
Это была Мэгги.
– Ну и какого черта она нас преследует? – произнес Римо.
– Возможно, она слышала, что вы собираетесь устроить публичную демонстрацию своего искусства убивать, – мягко предположил Чиун. – На такое представление соберется вся округа, чтобы посмотреть, как вы будете убивать меня и Римо, моего бедного друга.
– Им будет за что заплатить деньги, – сказал Римо.
– Благородное честолюбие, мой друг. Именно таким я пытался руководствоваться всю мою жизнь.
– Прими мои поздравления. Никогда не сомневался, что все китайцы продувные бестии.
– Я кореец, – надменно сообщил ему Чиун.
– Какая разница, – бросил Римо, – все равно родственники, типа двоюродных братьев. – Родственник-китаец – одно это уже может вызвать судороги в животе.
Но китаец двоюродный брат – от этого может стошнить.
– Ну, это ты слишком, – сказал Римо. – Мне их женщины всегда нравились.
