— Не верит?
— Ни в какую. Твердит — «ошибка» да «ошибка».
— Что же делать?
— А вы попросите Якимову, она бывает у Халтурина, они с Нижнего подружились.
— И то правда.
Морозов попросил Якимову заказать Халтурину ящик для шрифта, но вскоре забыл о своей просьбе, новые события отвлекли внимание народников и заставили на время даже забросить свой журнал.
2 апреля 1879 года приехавший из Саратова Соловьев вопреки мнению большинства землевольцев, при активной поддержке Морозова, Александра Михайлова, Квятковского стрелял в Александра II. Покушение было неудачным. Руководители «Земли и воли» накануне покушения разъехались из Петербурга, справедливо считая, что вслед за выстрелом Соловьева последуют самые жесточайшие репрессии, волна арестов и прежде всего в столице.
Вскоре был арестован Клеменц, его место в редакции занял Лев Тихомиров. И если народники не понесли большого урона после покушения Соловьева, то только потому, что Клеточников, пробравшись к самым секретным донесениям Третьего отделения, смог вовремя предупреждать тех, кто попадал под подозрение жандармов и должен был быть арестован.
Анна Васильевна Якимова лишь в августе 1879 года вспомнила о ящике для шрифта и как-то, забежав к Степану на 10-ю линию, попросила его сделать этот ящик. Халтурину было не до ящиков, и он прямо сказал об этом Якимовой, пожаловавшись при том на тех, кто навлек беды на рабочий союз.
Усилившаяся террористическая борьба, репрессии после выстрела Соловьева «подкосили» Северный союз. Один за другим были арестованы Дмитрий Чуркин с патронного, Ануфрий Степанов с фабрики Шау. Сбежав из Коломенской части, Андрей Пресняков уехал во Францию, Коняев с Новой бумагопрядильной сослан в Восточную Сибирь. Антон Городничий томился в Виленской губернии под надзором полиции, Игнатий Бачин где-то скитался по России, ходили слухи, что его арестовали за бродяжничество. Халтурин чувствовал себя страшно одиноким. Он негодовал на террористов-землевольцев. Как-то, повстречавшись с Плехановым перед тем, как Георгий Валентинович собирался уехать из Петербурга, Степан не выдержал и в сердцах сказал ему:
— Чистая беда, только-только наладится у нас дело — хлоп! Шарахнула кого-нибудь интеллигенций — и опять провалы. Хоть немного бы дали вы нам укрепиться.
Плеханов и сам был противником нового направления в партии, направления, которое возглавили Морозов, Александр Михайлов, Квятковский. «Земля и воля» переживала острый кризис, находилась на распутье.
