Ну, точно хомяк!
Благоверная Олеса когда отошла от первичного шока закатила поистине грандиозный скандал с привлечением инфо-новостных каналов планеты. Журналисты падкие на всякие желтые новости слетелись, словно стая голодных грифов.
Олес только из-за любви к дочери сдержался и не смешал с грязью благоверную.
Еще сутки ушли на прощание с детьми. До них наконец-то дошло, что они видят отца возможно в последний раз в жизни. Банкет был не просто шикарным, даже по описаниям из книг мне так и не удалось найти что-либо похожее.
Мы стояли на крыше небоскреба, очищенной от аэрокаров и иных средств воздушного транспорта.
Олес был с дичайшего похмелья. Не помогали ни местные антибиотики, ни плетения заклинаний.
- Ну что, настало время прощаться. Этот мир стал для меня практически вторым домом. Так уж вышло, что мне надо возвращаться.
Олес подошел и обнял обоих сыновей, после чего подошел и поцеловал дочь в лоб.
- Кристин, оберегай своих братьев от глупостей, у тебя всегда это получалось лучше меня.
Сыновья вышли с крыши, и спустились на лифте бывший рабочий кабинет Олеса.
- Все дружище, нам пора.
Положив ему на плечо руку, я окутал нас пространственным вихрем.
Кристина, видя, что отец и пришедший за ним друг из другого мира стали окутываться темными сгустками, пропитанными электрическими разрядами бросилась к крышке вентиляционной шахты и резким движением оторвала незакрепленную решетку и, вынув оттуда плотно укомплектованный рюкзак, в три прыжка оказалась рядом с пространственной аномалией и прыгнула внутрь.
"Только бы не разобрало на атомы!" - была ее последняя мысль в этом мире.
Мы стояли на крыше восточной башни имперского дворца. У нас под ногами лежал оглушенный стражник, которого Олес вырубил, выходя из портала. После чего наложил на него контур, стирающий последние десять минут последних воспоминаний.
- Надо уходить, пока караул не хватился одного из своих часовых у них перекличка раз в десять минут.
С диким испуганным визгом на меня обрушилось что-то тяжелое, после чего я под весом упал на твердую поверхность каменной крыши.
В следующий миг меня дернуло сторону. Это Олес помог мне встать.
Что-то тяжелое оказалось молодой девушки с раскрасневшимся лицом и платиновыми волосами, и дико испуганными глазами.
- Олес, по-моему, твои дети все в тебя.
- По-моему у нее шило в заднице от моих сестер. Те тоже на попе смирно сидеть не могут.
