С лестничной площадки Ася заглядывает в полутемный коридор, где расположены дортуары мальчиков. Ей повезло: Федя и Шурик как раз идут к лестнице. Надо отступить в угол, а потом вынырнуть будто невзначай. Шурка для Аси не только старый знакомый, он вроде младшего брата Феди Аршинова. Было решение, чтобы младших прикрепить к старшим. Катя ваяла себе Акулину. Люся выбрала самую хорошенькую девочку — Зоську, возится с ней, как с куклой, только Зоська боится ее. А вот курносенькая Наташа, доставшаяся Асе, совсем не желает ни бояться, ни слушаться…
Пора выходить из укрытия.
— Аська! — подпрыгивает Шурка. — Прошла рука? А то приходи. Весело будет!
Ася ждет, попросит ли Федя. Люся уверяет, что в каждую интересную девочку кто-нибудь должен влюбиться; если Ася хоть немножечко интересная, то пусть этим «кто-нибудь» окажется Федя. Что-то он скажет?
— Не знаю, смогу ли, — тянет, поглядывая на Федю, Ася.
Федя берет Шурку за ворот.
— Бежим! Чего уговаривать? Умные сами придут.
Лестница пуста, Ася все еще стоит, не замечая, что из кружки тоненькой струйкой льется жидковатый кофе. Она не ропщет, она понимает, как противно глядеть на девочку, у которой косы отхвачены ножницами так, что одна сторона волос ниже другой, а прядь, зачесанная набок, подвязана вместо утерянной ленты лохматым рыжим лоскутом.
В дортуаре безлюдно, тоскливо. Что с того, что стало больше порядку, что кровати стоят ровненько и пол подметен, что из классной комнаты притащили шкаф и попрятали туда рухлядь? Все равно — плохо… Ася со вздохом сует в глубь Люсиной тумбочки тарелку с едой, оставив наверху лишь кофе.
Асе хочется реветь, хочется к Варе. Та навестила ее пока только раз, и то второпях, когда уже в дортуаре был погашен свет. Вызвала в коридор и заставила съесть кусочек принесенного хлеба. Обещала приходить часто, когда станет свободней. Если получит письмо от Андрея, примчится даже ночью.
Тоска…
Ася чувствует, что время до обеда будет тянуться бесконечно. Возле двери лежит повязанная темным платком Сил Моих Нету. Она не всегда засыпает сразу после еды, иногда она сначала наслаждается. Принесет из столовой неб и аккуратно покрошит его в тряпочку. Подруги удивляются, как она может вытерпеть, кушать по крошечке, а она неизменно отвечает: «Так скорей перетерпишь голодушку» — и скрюченными, похожими на коготки пальцами кладет в рот очередную крохотку хлеба.
Сегодня Сил Моих Нету принесла в дортуар свою порцию мяса, не торопясь, очень ловко разобрала его на отдельные лоскуты, вернее, на нитки, сложила в кучку. Вот она взяла в рот одну дольку, сосет, как леденец. Сейчас, при дневном свете, особенно заметно, до чего эта девочка похожа на старушку. Кожа на лице серая, дряблая, щеки ввалились так, словно у нее и зубов-то нет. Ася знает, что Нюша выросла в подвале, что она прачкина дочь, что Люся за это пренебрегает ею, хотя и любит послушать ее россказни.
