А сейчас, дома, какое у Аси может быть настроение? Никакого! Ее дело стучать косариком да горланить куплет, что выкрикивал сегодня один из маленьких торгашей:
Спички шведские,
Головки советские!
Две минуты трения,
Пять минут терпения.
Терпение-то требуется! Варя и сегодня намучилась, пока разожгла печурку.
Зато теперь суп клокочет вовсю. Душистый, необыкновенный…
Ася бормочет под нос: «Стол накрыт. Суп кипит. Кто войдет, будет сыт». И хитро улыбается: к ним никто не войдет, они все поедят сами. Полкастрюли сейчас, полкастрюли завтра. Варя уже накрыла на стол, да так аккуратно, словно они к обеду ждут Андрея.
Вдруг раздался стук. Неужели почтальон? Прошлое письмо от Андрея тоже пришло в воскресенье. Ася открыла сама. Варя возилась в кухне.
Кто это? Что за странная тетка? Высокая, в больших сапогах…
Вошедшая громко спросила:
— Шашкина Варвара здесь проживает?
Почтальоном она не могла быть потому, что с ней был ребенок. Не то мальчишка, не то девчонка: какой-то заморыш, укутанный, словно грудной. Ася встревожилась: «Гости! Придется ставить на стол еще две тарелки». Варя выбежала из кухни.
— Татьяна Филипповна? — и стала вытирать руки.
— Пришла непрошеная, — сказала та.
— Вам кто мой адрес сообщил?
— Адрес? — Дедусенко сняла шапку-ушанку, провела гребнем по светлым волосам, прищурилась. — В завкоме взяла. Ты же как-никак член Союза иглы.
От этого «как-никак» Варя стала пунцовой.
Запах баранины укрепил подозрения Татьяны, но присутствие детей удержало ее от замечания. На фабрике она не стала затевать с Варей неприятный разговор. Опасаясь своей привычки действовать «наотмашь», дождалась воскресенья и пришла выяснить свои сомнения с глазу на глаз.
Кроме всего, хотелось убедиться, что у Вари действительно на руках ребенок.
Все это Варя поняла сразу. Пока Дедусенко стаскивала с Шурика башлык, она, несмотря на сопротивление Аси, быстро обнажила ее больной локоть.
— Видите, — бормотала она. — От недостатка питания.
Татьяна, взглянув на незаживающую ранку, помогла смущенной девочке натянуть рукав платья и пальто, затем обратилась к Варе:
— Где бы нам с тобой поговорить?
Чтобы Шурик не слишком заглядывался на кастрюлю, из-под крышки которой аппетитно выбивался пар, Дедусенко резко повернула его стул от печки к книжному шкафу, сказала Асе:
— Займи его, пожалуйста, хоть книжку сунь.
Дети остались одни. Полная неясной тревоги, Ася спросила:
— У тебя мама очень строгая?
Шурик вздохнул:
— Теперь строгая, как пошла работать. Ругается, что я хулиганом стал…
