Она отшвырнула свой веер из перьев, широкую накидку и широкополую шляпу на груду его одежды. Сняв туфельки на платформе, она предстала перед ним во всем своем миниатюрном величии. Увидев изумленное выражение на лице шаха, который явно полагал, что одетая женщина с напудренными ручками намного выше ростом, она негромко рассмеялась хрипловатым смешком. Она встряхнула своими голубыми кудрями, освобождая их, сняла фуляр и приступила к длительному и волнующему расстегиванию перламутровых пуговок, которые шли сверху донизу ее платья.
Он смотрел, как ее пальцы высвобождают из шелкового плена одну пуговицу за другой, обнажая то кусочек мягкой шеи, то глубокую впадину между грудями, то румяный сосок. И с каждым мгновением и откровением в его изнуренные и обессиленные чресла вливалась капелька свежей крови и глоток кислорода.
Она сбросила платье, перешагнула через него и встала перед ним с нарумяненными сосками.
Его женщины обрабатывали кожу воском, занимались депиляцией, в общем, чистили и скоблили себя так, что на их теле не оставалось ни единого волоска. Он и представить себе не мог, что волосы на теле могут выглядеть столь возбуждающе. Небесно-голубые облака на ее лобке и под мышками ошеломили его и вызвали самую настоящую эрекцию. Он судорожно сунул руку в волосы на ее лобке, которые ее парикмахер выкрашивал, увлажнял и подстригал с большей тщательностью, чем локоны на голове. Он подхватил ее на руки, положил на живот и взобрался сверху, упираясь ей в ягодицы своим длинным, тонким членом.
Суставы ее застонали под тяжестью его веса, и она забеспокоилась, что его акробатические упражнения могут причинить ей вред. Она согнула ногу в колене, приподняла пятку и легонько толкнула его в мошонку.
Опасаясь получить более сильный удар, он спрыгнул с нее с несвойственной ему живостью. А затем, не в силах поверить, что у нее достало мужества ударить самого персидского шаха, и не зная, как понимать ее смех, в котором звенело искушение, он схватил ее за подмышки и перевернул на спину.
Без долгих размышлений он зарылся своим королевским лицом в небесное облако ее лобка, утонув в наслаждении, отказаться от которого было выше его сил.
* * *
На рассвете он приоткрыл глаза и обнаружил фрейлину, которая смывала королевский пот с бедер мадам Габриэль, мыла шампунем и расчесывала ее растрепавшиеся локоны. Голубое облако у нее между ног заставило его пошевелиться, вызвав нечто вроде испуга и даже ужаса. Были разработаны планы. Его ждали на Парижской выставке. Он не мог просто так взять и забраться обратно в постель. Он глубоко вздохнул, чувствуя себя моложе и сильнее, чем когда-либо. Она оказалась права — яичные желтки не понадобились. Он потянул шнур звонка и начал щелкать пальцами, демонстрируя привычку, которая так раздражала мадам Габриэль.
