Он не ответил на вопрос, просто лег рядом, а потом посмотрел ей в лицо и притянул к себе. Один настороженный взгляд в глаза – «можно?» и он поцеловал ее снова, но уже не так как в первый раз или второй – жадно, отчаянно. Их языки устроили драку, и он подмял ее под себя, бесцеремонно задирая платье – черт, на ней не было никаких трусиков. Никаких. Сколько еще она будет его удивлять, сколько? Его дыхание сбилось, в глазах потемнело. И с этой секунды он больше себя не контролировал. Впрочем, как и она.
Она прижалась к нему так, словно тонула в море, а он – спасал. Жадно отвечала на поцелуи, кусала за ухо, дразнила, рвала на нем рубашку, царапала его спину под ней, постанывала. Грей приподнялся, расстегнул манжеты, сбросил рубашку, стянул с нее через голову платье, впился в ее грудь губами, слегка покусывая. Когда она снова застонала и нетерпеливо прижалась к нему, он расстегнул брюки и уверенно вошел в нее – ждать больше было невозможно ни секунды.
Горячая, влажная… но маленькая… слишком маленькая и… только услышав ее болезненный всхлип, увидев слезы на глазах, Грей ошеломленно осознал тот факт, что впервые в жизни лишил кого-то невинности. Он замер, тяжело дыша, глядя на нее сверху. Она прерывисто дышала, рот приоткрыт, руки упираются в его грудь, слегка царапая, но не пытаясь оттолкнуть.
- Тебе больно? – спросил он и тут же осознал, насколько глупый задал вопрос. На глазах Ашки выступили слезы, нижняя губа прикушена, ногти впиваются в его грудь.
- Сейчас пройдет, - прошептала она, глядя на него кротким, но не испуганным взглядом.
Это было правдой. В его мире все раны мгновенно заживали – Грей не допускал здесь физических мучений, не видя в них никакого смысла.
- Прости, я не знал, - тихо сказал он, нежно касаясь ее губ, невольно переживая чувство стыда и раскаяния. Если бы он знал, он не сделал бы этого на первом же свидании, на земле, да еще так грубо… да еще не сняв толком брюк.
- Я тоже, - вдруг растерянно шепнула она. И, прежде, чем Грей мог бы осмыслить эту фразу, выгнулась навстречу, побуждая двигаться. И из его груди вырвался вздох облегчения, а тело снова пришло в движение.
Если бы на его спине уже не было крыльев, они бы выросли от мысли, что она отдалась ему первому. Эта женщина ни с кем до него не была... какое необычное сладкое ощущение. Не отпуская ее затуманенного взгляда, Грей стер ее слезы и со стоном начал двигаться – сначала мягко и нежно, позволяя привыкнуть к себе, а потом все более страстно и жадно, растягивая, подчиняя, овладевая.
