— Тело вашей дочери не было найдено, — сказал Кэффри. — Так что вам должны быть понятны их чувства.
— Тело вашего брата тоже не нашли. Так что мы похожи. — Он улыбнулся. В лунном свете блеснули его зубы, крепкие и здоровые на почерневшем лице. — Как две капли воды.
Как две капли воды? Более непохожих людей трудно себе представить. Измученный бессонницей одинокий коп и грязный бомж, перекати-поле, никогда не ночующий на одном месте дважды. Но было у них и кое-что общее. Голубые глаза. Всякий раз, встречаясь со Скитальцем, Кэффри вздрагивал: будто сам на себя смотрит. Но, главное, их связывала общая судьба. Кэффри было восемь лет, когда его старший брат Эван, игравший на задворках их лондонского дома, неожиданно исчез. Хотя Кэффри не сомневался, что всему виной стареющий педофил Иван Пендерецкий, живший за железнодорожными путями, которому даже не было предъявлено обвинения. Ну а дочка Скитальца была пять раз изнасилована, а затем убита выпущенным по УДО педофилом Крейгом Эвансом.
Крейгу Эвансу повезло меньше, чем Пендерецкому. Скиталец, в те дни преуспевающий бизнесмен, сумел отомстить. Теперь Эванс живет в лечебном учреждении для хроников, неподалеку от своего родного дома в Вустершире, прикованный к инвалидному креслу. Скиталец точно рассчитал, нанося ему увечья. Эванс остался без глаз и уже не способен видеть детей, а также без полового члена, так что уже никого не изнасилует.
— Именно это сделало вас другим? — спросил Кэффри. — Способным видеть?
— Видеть? Это вы о чем?
— Сами знаете. Вам дано видеть. Больше, чем остальным.
— Сверхъестественные способности? — Он фыркнул. — Не болтайте глупости. Я питаюсь кореньями, как зверь. Я живу и наблюдаю. Мои глаза всегда открыты для света. Но это еще не делает меня ясновидящим.
— Вы знаете то, чего не знаю я.
— И что? Быть копом еще не значит быть суперменом. Зарубите это себе на носу.
Скиталец приблизился к костру и подбросил веток. Его носки сушились на двух палках. Хорошие носки. Самые дорогие. Из шерсти альпаки.
Скиталец мог себе это позволить. На его банковском счету лежало несколько миллионов.
— Педофилы. — Кэффри пригубил свой сидр. Жидкость обожгла горло, а в желудке по-прежнему царил холод, но он знал, что одной кружкой за ночь он наверняка не ограничится. — Моя тема. Похищения детей. Исход известен наперед: при удачном раскладе ребенка возвращают почти сразу после нападения, при неудачном ребенку остается жить не больше двадцати четырех часов. С момента похищения Марты прошло почти тридцать. — Он опустил кружку. — Хотя, если вдуматься, может, этот расклад как раз следует считать счастливым?
