— Босс? — Он держал в руке какой-то листок. Кэффри остановился и пристально на него посмотрел.
— Судя по твоему лицу, Тернер, ты собираешься сообщить мне не самую приятную новость.
— Пожалуй.
Он протянул листок. Кэффри взял его двумя пальцами, но не спешил забирать у Тернера.
— Говори.
— Позвонили ребята из Уилтшира. Они обнаружили «ярис» Брэдли.
Пальцы Кэффри сильнее сомкнулись на листке, но забирать его он по-прежнему не спешил.
— Где?
— На заброшенном фермерском участке.
— И Марты в машине не было. Так?
Тернер не ответил.
— Это еще не значит, что она не обнаружится. — Голос Кэффри прозвучал спокойно.
Тернер смущенно кашлянул.
— Мм… прочитайте это, босс. Факс из Уилтшира. Оригинал оэмпэшники[5] привезут нам лично.
— Что это?
— Письмо. Оно лежало на приборной доске, завернутое в одежду девочки.
— В какую одежду?
— Мм. — Тернер тяжело вздохнул.
— Ну?
— В ее трусики, босс.
Кэффри уставился на листок. У него словно горели кончики пальцев.
— И о чем там говорится?
О, господи. Я ж говорю, босс: лучше сами прочитайте.
11
Мужчина сидел на корточках, в полевом лагере; пламя от костра озаряло его испачканное лицо и бороду красным цветом, и можно было подумать, что этот человек не естественного, а вулканического происхождения. Кэффри, сидевший в трех метрах от него, молча наблюдал. Уже четыре часа как стемнело, а мужчина занимался тем, что сажал луковицу в мерзлую землю.
— Жил-был ребенок, — сказал он, ковыряя лопаткой землю. — Ребенка звали Крокус. Это была золотоволосая девочка. Она любила носить фиолетовые платьица и ленты.
Кэффри слушал, не произнося ни слова. За то недолгое время, что он знал этого бродягу, которого местные называли Скитальцем, он научился слушать, не задавая лишних вопросов. Он давно усвоил: здесь он ученик, а Скиталец учитель, который решает, о чем им говорить, где и когда встречаться. Последний раз они сидели вместе аж полгода назад, всего же виделись раз двадцать. Каждый раз Кэффри искал его ночи напролет, колеся по загородным шоссе со скоростью пять миль в час, сжимая руль и выворачивая шею, чтобы разглядеть все пространство за живыми изгородями. Сегодня, едва он начал поиски, как увидел костер, горевший посреди пустоши подобно маяку. Как будто Скиталец давно поджидал здесь детектива, и усилия Кэффри его явно забавляли. Сам же он ждал подходящего момента.
— Однажды, — продолжал Скиталец, — девочку похитила ведьма и заточила среди облаков, чтобы ее родители не могли ни поговорить с ней, ни даже ее увидеть. Они до сих пор не знают, жива ли она, но каждую весну на ее день рождения они поднимают глаза к небу и молятся о том, чтобы их ребенок вернулся. — Он прибил лопаткой землю вокруг луковицы и полил сверху водой из пластиковой бутылки. — Это акт веры, после многих лет считать, что их дочь еще жива. Абсолютной веры. Представляете, каково это — в точности не знать, что же с ней произошло. Не знать, жива она или умерла.
