и обмахиваясь плантаторской шляпой.
– Прекрасный вид, правда? – ВиВи поставила на столик рядом поднос с запотевшим графином лимонада и парой стаканов.
Теперь, когда у Эстеса появилась возможность как следует её рассмотреть, он пришел к выводу, что его первое впечатление о пятнах на её коже было ошибочным – на самом деле, это были своего рода метки. Они были беспорядочно разбросаны по всему её телу словно веснушки.
– Это татуировки? – спросил он, указав на ажурные точки изображения на её правой руке, когда она села рядом с ним.
– Нет, мистер Эстес, – ответила она с мягкой улыбкой, которая сказала ему, что ей часто приходится отвечать на подобные вопросы. – Это не татуировки, это родимые пятна.
Он вздернул бровь, стараясь не поперхнуться напитком.
– Серьезно?
Когда она сверкнула в его сторону ослепительно-белой улыбкой, Эстес впервые осознал, что на самом деле хозяйка дома была ещё очень молода.
– Соня вам про нас много не рассказывала, верно?
– Верно. По правде говоря, несколько часов назад я даже не знал, что полечу в Новый Орлеан. Как вы с ней познакомились?
– А как познакомились вы? – спросила ВиВи без намека на враждебность. – Мне кажется, она просто нечаянно изменила вашу жизнь, когда вы встретились. Это в её стиле. Наши с ней жизни столкнулись очень давно. Возлюбленного Папу она знала ещё дольше. На самом деле, он не был моим дедушкой. Не по крови. Я не знаю, кто моя родня. Но дедушка относился ко мне как к родной, и только это имело значение. Он был сильным хунгином>[20].
Глаза Эстеса сверкнули, когда он, наконец, вспомнил, где видел раньше метки, покрывающие её тело. Это были ритуальные символы гаитянского культа вуду.
– Твой дедушка был жрецом?
– Да. Так же, как я – жрица. Его уважали за его мудрость и за силу его заклятий. Кое-кто говорил, что он получил такую силу потому, что его мать зачала его, когда была одержима одним из лоа>[21].
– И как же он познакомился с Соней?
– Она занимается магическими артефактами. Возлюбленный Папа был одним из её клиентов. Так они встретились впервые. А после того, как она привела меня к нему, они стали довольно близкими друзьями.
– Она привела тебя к твоему деду?
– Звучит не совсем так, как на самом деле. Единственная причина, по которой я жива и здравствую – это Соня. Двадцать лет назад, ещё на Гаити, Соня наткнулась на ритуал на кладбище. Поклонники собрались вокруг жертвы – крошечного ребенка – для духов-каннибалов. Этим ребенком была я. Соня спасла меня от ножа, признала во мне отмеченную лоа и отвезла к Возлюбленному Папе, который принял меня как свою. Поэтому здесь, в Моджо-Хаусе
