А затем я услышал звон ключей, и порог перешагнул мой отец. С одного плеча у него свисала сумка с вещами, в руке был чемодан. Он был одет в свободный джинсовый костюм и как будто не брился несколько дней. Это было для меня знакомо. Я подскочил и быстро понесся вниз по лестнице с радостным воплем.
Я был на полпути вниз, когда мать встала на нижних ступенях, широко расставив руки.
– Джек! Что ты здесь делаешь? Я говорила, чтобы вы ложились спать, молодой человек!
Я был сбит с толку. Я не мог понять, что именно сделал неправильно. Обычно мама позволяла мне сидеть допоздна, дожидаясь папу из очередной поездки. Не я один был удивлен маминым поведением. Папа поставил на пол свой чемодан, глядя на неё с недоумением.
– Что такое, Глория? Что-то случилось?
– К тебе гость, Фрэнк, – сказала она, отворачиваясь и отказываясь смотреть ему в лицо. – Он хочет тебя видеть. Сейчас.
Я посмотрел туда, куда пошла моя мать, и увидел незнакомого человека, вышедшего из столовой. Он был похож на афроамериканца из ранних 30-х, одетый в соответствующий свитер под горло, вельветовые расклешённые брюки и чёрное кожаное пальто до пола. У него были ухоженные натуральные волосы, а глаза скрыты за солнечными очками, сияющими подобно вулканическому стеклу. Его кожа была фиолетово-чёрной с оттенком розового, как баклажан. Он распространял вокруг себя чувство опасности, окружавшее его, словно дымка.
– Здравствуй, партнер, – сказал он отцу, улыбаясь с уверенностью человека, который использует других во благо науки.
Лицо моего отца заметно побелело под его загаром а-ля Джордж Гамильтон.
– Блэкхарт, – прохрипел он, – что ты здесь делаешь?
– Ты не очень мне рад, Фрэнк, – хотя его голос на поверхности был шелковым и успокаивающим, это не могло полностью скрыть злобу, затаившуюся глубже.
Мой отец попытался улыбнуться, но выглядел как человек, который старается задушить крик.
– Конечно, я тебе рад, дружище… Я просто несколько, э-э-э, удивлен, вот и все.
– Без сомнения.
Он вошел в гостиную, чтобы присоединиться к отцу.
– Пойдем, Фрэнк. Нам надо многое обсудить.
Отец и человек, которого он назвал Блэкхартом, исчезли из моего поля зрения. Мама взяла в одну руку чемодан отца, а второй ухватила меня за плечо и препроводила наверх.
– Ты идешь в постель и останешься там, Джек! И сегодня я больше не желаю тебя видеть, ты меня понял?
Я не мог понять, почему мама была такой строгой. Я не сделал ничего такого, что могло бы заставить её на меня разозлиться. Было похоже, что по каким-то причинам мама не хочет, чтобы я виделся или разговаривал с отцом. Обычно я бы сделал, как сказала мама – отправился спать. Но меня грызла жгучая обида за несправедливость наказания без причины и за то, что я лишился подарка, который, как я знал, был в отцовском чемодане. Я дождался, пока не услышал шаги матери вниз по лестнице, вылез из постели и осторожно, чтобы не быть замеченным, на цыпочках прокрался вниз, в комнату родителей.
