Неторопливыми движениями Берни принялся вытирать стойку бара. Он неуклонно приближался к посетителю, продолжая говорить о жаркой погоде и пожаре в районе Сан-Ривер. Этим жалким домишкам оказалось достаточно одной искры. Пол в баре натирался воском один, иногда два раза в неделю. Дело было даже не в гордости Берни, просто он заботился о своем заведении. Стойка бара и длинный, во всю длину стойки инкрустированный бронзой шкаф приплыли из Европы в конце XIX века. Корабль, на котором его доставили, пересек Атлантику, обогнул мыс Горн, проплыл севернее устья реки Колумбии и прибыл в Портленд, где его погрузили на фургон и крутыми горными дорогами доставили сюда. «Ну как не восхищаться такой красотой, — думал он, доставая тряпку. — Заботься о ней, чтобы она дольше прослужила». Берни бросил взгляд на посетителя.
В телевизионных новостях показывали фотографию жертвы — пятнадцатилетнего подростка. По словам людей, это якобы был славный, застенчивый парнишка. Также болтали о том, что он был одаренным музыкантом. Берни вздрогнул, когда услышал страшное известие. Вздрогнул, потянулся к телефону и позвонил внуку, спросил, как у него дела в школе и нужны ли ему деньги на покупку новых струн для гитары. Родители никогда не покупали сыну струны, и он был вынужден пользоваться старыми. Он даже вываривал их в кипятке, чтобы они хорошо звучали после натягивания. Берни сообщил внуку, что этой осенью попробует выкроить время и приехать к нему в гости.
Продолжая протирать стойку, хозяин бара подобрался ближе к посетителю. И вдруг — хлоп! От его толчка бокал с пивом опрокинулся и выплеснулся на стойку и на пол.
— Черт! О, черт, твою мать! Виноват, пожалуйста, простите меня! — Берни торопливо выскочил из-за стойки и протянул посетителю чистую тряпку. — Извините! Туалет вон там. Вытритесь там, а я пока налью вам свежего пива. Следующий бокал я уж точно вылью на себя. — Он рассмеялся собственной шутке, надеясь, что в его голосе не слышно нервозности.
В тот же день, какое-то время спустя, Берни подробно рассказывал всем желающим, как позвонил шерифу, пока тот парень приводил себя в порядок в туалете. Через пять минут Роббин вернулся к стойке, сел на табурет и взял в руки бокал свежего пива. В следующее мгновение в бар вошли несколько блюстителей правопорядка.
— Один, два, три, четыре. Их было четверо. И этот парень сразу понял, что его карта бита. — Берни, прищурившись, посмотрел на людей, зашедших в «Роудсайд тэверн», чтобы послушать его историю. — Затем, когда они подошли к нему и приказали, чтобы он не двигался, знаете, что этот тип сделал? — Хозяин бара подставил бокал под кран, и его похожие на гусеницы брови поднялись вверх. — Он улыбнулся. Да, да, Богом клянусь. Посмотрел на меня и улыбнулся.
