Всякая всячина 2015 №02 | страница 4

. В Латгаллии на расстоянии пятидесяти верст вы могли встретить еврейское поселение, деревню староверов, бывшие польские имения, как будто заснувшие. У нас был один из самых низких уровней преступности в Европе. Мы начали производить современный фотоаппарат Минокс, построили шесть истребителей, у нас была современная индустрия. Никогда Латвия не была столь красива, столь более или менее гармонична с собою.

Кремлевский гарнизон, латышские красные стрелки

1937 год. В день праздника молодежи мазпулки приветствуют Карлиса Ульманиса.

Меньшинства были меньшинствами — от слова “меньшинство”, это не были искусственно пришедшие колонизаторы. И эта Латвия, несмотря на то, что она была авторитарна, пережила бы этот режим так, как пережили его Испания, Португалия, Италия — те страны, которые сегодня являются достойными и уважаемыми членами Евросоюза и НАТО.

Но геополитика, территория были нашей судьбой. И вопрос безопасности мы так и не решили. Редко когда Европа знала столь неблагоприятное соотношение сил между державами status quo и ревизионистскими державами. Две из четырех держав Европы — Англия и Франция — были державами status quo, утомленные, Франция — даже декадентская. Ни одна из них не имела стратегических интересов в Прибалтике. Две другие, потенциально наиболее сильные, — Германия и Россия — были ревизионистские, ждавшие своего часа.

Рижский мир 1921 года, мир между Россией и Польшей, разбил, с одной стороны, стремление России ко всемирной революции, создал геополитическую карту Восточной Европы, дал нам независимость на двадцать лет, но он создал из России ревизионистскую державу.

Очевидно, что бы ни делали балтийские страны, какова ни была бы их внешняя и внутренняя политика, выжить в условиях, когда две ревизионистские державы, два тоталитарных режима объединили усилия в 1939 году в пакте Молотова — Риббентропа, было практически невозможно. Пакт открыл двери ко Второй мировой войне, к четвертому разделу Польши, к оккупации балтийских стран в июне 1940 года и к первому культурному обеднению Латвии. 60 тысяч прибалтийских немцев вынуждены были оставить свою родину, в которой они жили семь веков. В нашем сердце не всегда была любовь к ним, но они принесли нам грамоту, каменное строительство, они нам принесли первый европейский союз — Ганзейский союз. Они были вынуждены покинуть Латвию после пакта Молотова — Риббентропа, и мы обеднели. Это был наш первый культурный Холокост.