— Необычное место жительства для художника…
— Херес? — предложил я.
— В это время дня я предпочитаю вермут.
Я кивнул, будучи весьма приятно удивлен.
— Да, географически я нахожусь в самом сердце Империи, мисс Пок. Во всем же остальном я — такой же изгой, как и величайшие люди моей профессии. — Я обвел рукой комнату. — Вы должны простить мне нынешнюю ситуацию. Мой слуга… слуги… временно отсутствуют.
— Я научилась никогда не судить джентльмена по чистоте салфеток.
— В таком случае я чувствую, мы сможем найти общий язык.
Я выскользнул на кухню и начал искать, куда приходящая служанка поставила чистые бокалы.
— А скажите мне, — крикнул я, — что привлекло вас в моем объявлении? Вы уже брали уроки рисования?
— Отнюдь, — откликнулась она. — Просто меня всегда влекло к изобразительному искусству, мистер Бокс, а в данный момент у меня есть время и средства, чтобы осуществить свои мечты.
— Капитально! — сказал я, возвращаясь с двумя более-менее приличными сосудами граненого стекла, бутылкой вермута и весьма прискорбным на вид пирогом с тмином.
— Кстати, о капиталах, — сказала она, протянув руку за сумочкой. — В объявлении сказано «гинея за урок».
Я поднял руку:
— Давайте пока что не станем утруждать себя этими скучными подробностями. Лучше расскажите еще что-нибудь о себе.
— Что интересного может рассказать о себе такая заурядная девушка, как я? — рассмеялась она. Я с ходу смог придумать несколько вариантов и решил пригласить Криса Чудоу на обед — отблагодарить его за великолепную идею.
Как оказалось, у нас с мисс Беллой Пок много общего. Мы оба ненавидели безобразного Эль Греко и благоговели перед святым Веласкесом, оба с подозрением относились к Тициану и излишне высоко почитали Караваджо. Пока мы пили вермут, я думал о том, как прекрасна и очаровательна моя будущая ученица. Солнечный свет, льющийся из окна, освещал ее миловидное личико и огнем плясал на ее ресницах, когда она прикрывала глаза.
Я провел ее в студию. Она сразу же пошла в центр комнаты и начала изучать цинкового улана времен Наполеона — я купил эту статуэтку в лавке старьевщика на Эджвер-роуд. Вещица была дешевая, просто мужчина в чикчирах на спине лошади, но чем-то мою ученицу эта скульптура привлекла. Может быть, тем, как он вздымал свою пику. Я прислонился плечом к стене, задумчиво подперев рукой подбородок.
— Когда я смогу начать? — с надеждой спросила она.
Я пожал плечами:
— Да хоть сейчас. Как насчет этого всадника?
