Бахтин минуту затравленно смотрел на картину — так романтик смотрит на красавицу, отвергнувшую его любовь.
— Я читал твою диссертацию о Ликееве. Там нет ни слова о неравномерной шлифовке.
— На момент публикации я еще не знал об этом, — я еще раз, щурясь, взглянул на холст. — Ч-черт, чистая работа. Даже рентгенографию обманул. Я и сам почти поверил, что это Ликеев.
— А можно я уже пойду? — подал голос охранник. И только сейчас, взглянув на него, я заметил, насколько он молод и даже юн: на скулах блестел пушок, не знавший лезвия бритвы.
— Гляди-ка, — сказал я. — Штатив заговорил.
— Просто нехорошо получается, — пробормотал он. — Я это… свой пост оставил.
— Да, действительно нехорошо: теперь некому спать на посту. А вообще, знаешь: штатив из тебя тоже хреновый — дрожишь, как той-терьер в руках у светской дуры. Оставь картину и иди — спи дальше.
Он протянул картину мне.
— А мне-то она зачем? Отдай капитану Подтяжкину.
Охранник вручил полотно Бахтину.
— Обрати внимание, Леня, — сказал я. — Он не спросил, кто такой капитан Подтяжкин, он сразу посмотрел на тебя.
— Ой, отвяжись уже, а? — буркнул Бахтин, вцепившись в подрамник «Крестного хода». — Скажи, ты всем своим знакомым даешь обидные прозвища?
— Нет, только самым обидчивым.
— Эт-то впечатляет, — вдруг раздался голос за моей спиной. Я обернулся и увидел высокого, узкоплечего старика в коричневом плаще. Он приближался.
— Вы д-д-действительно мастер с-с-своего дела, — заикаясь, сказал он.
— А вы, простите, кто?
— Я хозяин к-к-картины.
— Что ж, мне жаль, но это — копия. Очень умелая, впрочем. Достойная похвалы Меегерена. — Пауза. — Но вы ведь и так это знали, верно?
Он, щурясь, посмотрел мне в глаза.
— З-знал? С чего вы вз-зяли?
— Вы не расстроились, когда я назвал ее копией. Значит, для вас это не новость. Остается один вопрос: зачем вы пришли сюда? — я помолчал, размышляя. — Хотели поговорить со мной лично?
— Я перейду с-с-сразу к делу, — сказал старик. — С-сколько вы хотите за подпись, п-подтверждающую подлинность?
Возникла пауза.
— Собираетесь купить меня? Серьезно?
— А я в-в-выгляжу несерьезно?
Я оглядел его.
— Ну-у, не знаю, у вас очень смешные уши.
— Просто назовите цифру.
Я задумался.
— Э-э-э…семь.
— Семь чего? — он вытащил из внутреннего кармана чековую книжку.
— Сестерциев.
— Чего?
— Сестерций — это серебряная монета, имевшая ход в древнем Риме. Я ведь спец по антиквариату, неужели вы думаете, что я беру взятки современными деньгами?
