Когда Мадлен вернулась, Хейзел показалась ей какой-то рассеянной.
– Никак не могла уснуть, – сказала Хейзел, наливая обеим по чашке чая. – Видно, волнуюсь перед приездом Софи.
Мадлен помешала чай и кивнула. Хейзел всегда немного нервничала в ожидании Софи. Приезд Софи неизменно нарушал спокойное течение их жизни. Не то чтобы Софи была гулякой или шумной девицей. Нет, дело было в чем-то другом. В каком-то напряжении, которое вдруг возникало в их уютном доме.
– Я отнесла обед бедной миссис Беллоус.
– Как она? – спросила Мад.
– Лучше, но спина все еще болит.
– Вообще-то, все это для нее должны были бы делать ее муж и дети.
– Но они же не делают, – сказала Хейзел.
Ее иногда удивляла эта жесткая нотка в Мадлен. Люди были ей чуть ли не безразличны.
– Ты добрая душа, Хейзел. Надеюсь, она тебя поблагодарила.
– Благодарность я получу на небесах, – сказала Хейзел, театральным жестом поднося руку ко лбу.
Мадлен рассмеялась, а с ней и Хейзел. Вот за такие качества Мадлен и любила Хейзел. Не только за ее доброту, но и за нежелание относиться к себе серьезно.
– У нас будет еще один спиритический сеанс. – Мад обмакнула печенье в чай и быстренько засунула его в рот, мягкое, напитавшееся влагой. – В воскресенье вечером.
– Что, со всеми призраками зараз не удалось управиться? Договорились, что они будут являться посменно?
– Напротив, их было слишком мало. Экстрасенс сказала, что обстановка в бистро слишком радостная.
– Она не намекнула, что с голубизной?
– Это возможно. – Мад улыбнулась. Она знала, что Хейзел и Габри были хорошими друзьями и много лет вместе работали в Обществе женщин англиканского вероисповедания. – Но никаких привидений сегодня не было. Так что мы проведем еще один сеанс в старом доме Хадли.
Она посмотрела на Хейзел поверх чашки. У Хейзел расширились глаза. Мгновение спустя она заговорила:
– Ты уверена, что это разумно?
– Ты был здесь? – крикнула Клара из своей мастерской.
Питер замер – в этот момент он как раз давал Люси печенье на ночь. Люси размахивала хвостом с возрастающей частотой, ее голова чуть наклонилась, глаза вперились в это волшебное печенье, словно одним желанием можно передвигать предметы. Если бы дела обстояли таким образом, то дверца холодильника всегда стояла бы открытой.
Клара высунула голову из мастерской и посмотрела на Питера. Хотя на ее лице не было ничего, кроме удивления, он услышал обвинительную нотку. Мысли его метались, но он знал, что не может ей солгать. По крайней мере, в этом.
